Просто вместе

— Есть еще кое-кто… Одна малышка… С тоненькими ножками… Больше я ничего разглядеть не успел — она слишком быстро натянула штаны…

— Как тебя зовут?

— Камилла.

— Камилла… Камилла… — повторил он и отвернулся к стене. — В тот день когда мы встретились, Камилла, мне было совсем худо… Я промерз до костей и совсем расхотел сопротивляться… Вот так… Но появилась ты… И я пошел с тобой… Я ведь галантный парень…

Они помолчали.

— Не надоело меня слушать?

— Налей мне еще кофе…

— Извини. Это из-за старика… Я стал настоящей балаболкой…

— Говорю же — все в порядке.

— Знаешь, это важно… Для тебя в том числе…

Она вопросительно подняла брови.

— Твоя помощь, твоя комната, твоя еда — это очень ценно, но, понимаешь, когда ты меня нашла, я был в полном ауте… Меня глючило. Я хотел к ним вернуться… Я… И вот этот тип меня спас. Он и твои простыни.

Он положил между ними книгу. Ее книгу. Письма Ван Гога брату.

Она о ней и забыла.

Забыла — не бросила.

— Я открыл ее, чтобы удержаться, не ломануться в дверь… Просто не нашел ничего другого, и знаешь что она со мной сделала?

Камилла покачала головой.

— Это, это и вот это.

Он стукнул себя томиком по макушке и по щекам.

— Я в третий раз ее перечитываю… Она… Она как будто специально для меня написана… В ней все есть… Я знаю его как облупленного… Он — это я. Он мой брат. Я понимаю все, о чем он пишет. Как он срывается с катушек. Как страдает. Как он повторяется, извиняется, пытается объясниться с окружающими, как его отвергают семья, родители, которые ни черта не понимают, потом он в больнице, и… Я… Не бойся, я не стану пересказывать тебе мою жизнь, но это поразительно, до чего все совпадает… Его отношения с женщинами, и любовь к этой скобке, и презрение — он его кожей чувствовал, и женитьба на шлюхе… Той, что забеременела… Не буду вдаваться в детали, но совпадений столько, что я чуть с ума не сошел, решил, что брежу… Его брат — больше в него никто не верил. Никто. А он — слабый, сумасшедший — верил. Он ведь сам это написал: я верю, я сильный и… Я эту книгу залпом проглотил в первый раз и не понял надпись курсивом в конце…

Он раскрыл томик.

— Письмо, которое было при Винсенте Ван Гоге 29 июля 1890 года… Я только на следующий день и потом, когда читал и перечитывал предисловие, сообразил, что он покончил с собой, этот идиот. Что он его не отослал, это письмо… Я чуть с ума не сошел, понимаешь… Все, что он пишет о своем теле, — я это чувствую. Его страдание — не просто слова… Это… Знаешь, мне плевать на его картины… Да нет, конечно, не плевать, но я читал не об этом. Я понял другое. Если ты не соответствуешь, не оправдываешь чужих ожиданий — будешь страдать. Страдать, как животное, и в конце концов сдохнешь. Но я не сдохну. Нет. Я его друг, я его брат, и я не сдохну… Не хочу.

Камилла онемела от изумления. Апчхиии… Пепел с сигареты упал в чашку.

— Я говорю глупости?

— Да нет… напротив… я…

— Ты ее читала?

— Конечно.

— И ты… Тебе не было больно?

— Меня больше всего интересовала его живопись… Он поздно начал писать… Был самоучкой… Таким… Ты… ты знаешь его работы?

— Подсолнухи, да? Нет… Собирался сходить посмотреть или альбом полистать, но, честно говоря, нет желания, предпочитаю собственные образы…

— Оставь себе эту книгу. Дарю.

— Знаешь, однажды… если выберусь, я тебя отблагодарю. Но не сейчас… Сейчас я похож на кочан капусты, ободранный до кочерыжки. У меня ничего нет, кроме вот этого бурдюка с блохами.

— Когда ты уезжаешь?

— Если ничего не случится — на той неделе…

— Хочешь меня отблагодарить?

— Если смогу…

— Попозируй мне…

— И все?

— Да.

— Обнаженным?

— Если согласишься…

— Черт… Ты не видела, что у меня за тело…

— Могу себе представить…

Он завязывал кроссовки, а пес возбужденно прыгал вокруг него.

— Уходишь?

— На всю ночь… Постоянно… Брожу до изнеможения, иду за дозой к открытию центра, возвращаюсь и ложусь, чтобы продержаться до следующей ночи. Лучшего способа пока не придумал…

В коридоре раздался какой-то шум. Пес сделал стойку.

— Там кто-то есть… — Венсан запаниковал.

— Камилла? Все в порядке? Это… это твой верный рыцарь, дорогая…

В дверях стоял Филибер с саблей в руке.

— Барбес, лежать!

— Я… Я сме… смешон, да?

Камилла рассмеялась и представила их друг другу:

— Венсан, это Филибер Марке де ла Дурбельер. Мой генерал, это Венсан… тезка Ван Гога…

— Счастлив познакомиться, — ответил Маркиз, пряча саблю в ножны. — Смешон и счастлив… Ну что же… я… Я, пожалуй, пойду…

— Я с тобой, — объявила Камилла.

— Я тоже.

— Ты… Зайдешь в гости?

— Завтра.

— Когда?

— Во второй половине дня. Можно с собакой?

— Ну конечно, вместе с Барбесом…

— Боже! Барбес… Еще один ярый республиканец! — расстроился Филибер. — Я бы предпочел аббатису де Рошешуар!

Венсан бросил вопросительный взгляд на Камиллу.

Она только плечами пожала.

Обернувшийся в этот момент Филибер вознегодовал:

— Черт знает что такое! Имя несчастной Маргариты де Рошешуар де Монпипо не должно стоять рядом с именем этого негодяя!