Простодушны и доверчивы (СИ)

— За новым ключом пойдём, — вырос в дверях кабинета полковник, недовольно гоняя брови вверх-вниз. — Вы мне обе понадобитесь. Ты как, не заснёшь после амурных похождений?

— Впереди Светкиного визга побегу, — обрадовалась Лёка, подмигнув примчавшемуся из прихожей Нешто.

Бельмондошка юркнула на кухню, где предпочитала просиживать сутками. В гостиную шишиморку было не затащить даже силой. И в кабинет. Туда и туда выходили топки торчащего посреди дома камина, переложенного из старой русской печи.

Глава 10

Ты можешь стать моей женой

Лес бывает густым, бывает дремучим или непролазным — этот был безвылазным.

Каждый дуб в нём — пыталась прикинуть на глазок Лёка — с Водовзводную башню Московского кремля. Плюс-минус. Только втрое ниже. Стволы не отличались стройностью. Они будто перевиты из более тонких деревьев. Грузные утолщения наростов делали их похожими на гротескные лица с бугристыми щеками, наплывающими на глазницы огрузневшими бровями. И короткими мясистыми носами, утопавшими в складках кожи.

Макушки сказочных страшилищ разветвлялись, словно щупальца осьминога. Одни гигантские ветви сходились, расходились и перекрещивались параллельно земле, образуя над головой мощное природный настил в несколько накатов. По которому могли свободно прогуливаться стада мамонтов, не рискуя его проломить и сверзиться на землю. Другие вздымались ввысь. И утопали в широколапой листве размером с человеческую голову. Там зияло больше зазоров и брешей, куда с трудом продирался свет.

По сути, в кронах этих дубов можно жить, годами не спускаясь на землю — вот где пресловутые эльфы могли бы строить целые города

Подлеска просто не существовало: кроме травы и мха под этими колоссами, никто не выживал. Да, и откуда ему взяться, если под дубами стоячими валялись дубы падучие. Или павшие — уж больно напоминали сражённых в битве мифических богатырей. Кто-то же выдумал Святогора, под которым прогибалась и стонала земля — не отсюда ли картинка, навеянная во сне бездельниками духами?

Короче, продраться сквозь нагромождение вдоль и поперёк торчащих исполинов мог лишь кто-то всепролазный: гибкий и тонкий или просто мелкий. В крайнем случае, обладатель супер прыгучести вкупе с гипер ловкостью — на что полковник и рассчитывал.

— Нам куда? — полюбопытствовала Лёка, примеряясь к первой же преграде.

— Туда, — кивком показал дед.

Неохватный дуб лежал поперёк намеченного им маршрута, на четверть вдавленный в землю под собственной тяжестью. Животные с растениями в межмирье не рождались и не умирали — просто были. Так что живописно заросший мхом и грибами ствол существовал только ради декорации. Возможно, у него есть и другая более практичная функция, но о ней знал только хозяин леса.

— А кто здесь рулит? — поинтересовалась Ветка, приземлившись на ноги после неудачной попытки перепрыгнуть через преграду.

Чуть-чуть не долетела — оценила Лёка прикидочный прыжок сестры, накладывая на лук стрелу.

— Убери, — строго повелел полковник. — В чужой дом с оружием не входят.

— Так, чей дом-то? — не любила Ветка, чтобы её игнорировали. — Кто хозяин?

— Сам Большак. Батюшка Бор, — сухо бросил дед.

— Леший? — переспросила Ветка, удивлённо покосившись на сестру.

Но Лёка тоже не помнила такого персонажа из наспех прочитанного по мифологии славян.

— Объясни толком, — попросила она.

— Он уже не Леший и даже не Лесной Дедушка, — согласился полковник, что пора ввести их в курс дела.

— Не что-то антропоморфное и чудное из самых старых сказаний? — переспросила Лёка.

— Нет. Он потерял даже самое призрачное сходство с человеком, — с заметной досадой поведал Степан Степаныч, словно речь шла о плохо изученном противнике.

— Сколько же ему лет? — с придыханием прошептала Ветка, невольно озираясь по сторонам.

— Информация о его возрасте рознится. Кто-то считает, что он из самых древних духов. С которых впервые и открылось межмирье. Кто-то утверждает, что он самый древний, и межмирье началось именно с него. Потому и лес такой… некондиционный, — недовольно оглядел преграду полковник. — В прошлый раз его тут не было, — коснулся он ствола кончиком весьма грубого с виду ножа.

Обычного, а не сказочного — просто допотопного. Под стать всему остальному, что досталось полковнику от славных предков. Длинная рубаха до колен из того же толстого грубого льна, что и Веткина. А вот штаны, как и сплетённый из ремешков нагрудник, кожаные. Из такого же ремешка налобная повязка. Поршни точь-в-точь, как у старшей внучки — младшая уже успела обзавестись более современной обувкой: красными остроносыми сапожками с вышивкой.

Если Нешто и обувь спёр у Аиста Баки, тому лучше избегать встреч с этой парочкой жуликов. Да, его штаны Ветке не понравились, но женщины так переменчивы.

Внешность Степана Степаныча тоже претерпела метаморфозы. Во-первых, его голова с традиционным седым ёжиком обросла такими же седыми патлами до плеч. Лицо он всегда брил, а тут зарос, как дикобраз: бородища по грудь. Глаза не изумрудные — как у супруги и внучек — натурально золотые. Смотрелось жутковато.