Пространства и смыслы

В отличие от Феса, другие ортогенетические города Магриба при смене столиц порой проходили через полное угасание. Это произошло в XIII–XV вв., например, с Марракешем. Старинная альморавидско-альмохадская столица потеряла свой блеск вскоре после того, как Мариниды разгромили альмохадские ополчения и перенесли столицу в Фес (1276 г.)[427]. С 70-х годов XIII столетия в Марракеше располагался административный центр маринидского наместничества. Это снизило статус города, который маринидские султаны считали нелояльным[428]

. Результаты нескольких столетий упадка отмечал в начале XVI в. Лев Африканский. Бедный город, — писал он, — необитаем на две трети. Пустые земли засажены пальмами, виноградом и другими плодовыми деревьями, так как жители не могут иметь вне города ни одной пальмы, из-за того, что им докучают кочевники. Можно справедливо сказать, что этот город до времени постарел[429]. Во всей огромной цитадели Марракеша, построенной ещё Альморавидами, остались обитаемыми только два небольших дворца, где помещались привратники и погонщики мулов ваттасидского наместника. Всё остальное, что сохранилось, — писал Лев Африканский. — стало приютом голубей, воронов, сов, сычей и других подобных птиц. Некогда столь прекрасный сад стал сегодня свалкой нечистот города. Дворец, где была библиотека, в одной части являет собой курятник, а в другой — голубятню[430]

.

Причину быстрого упадка старинных городских центров Магриба современники видели не только в уже упомянутых происках кочевников, которые налетали на Марракеш всякий раз, когда население отказывалось выполнить любое их небольшое желание или волю[431], но также в непрекращающихся войнах и сопряжённых с ними частых переменах власти. Особенно отчётливо роль военно-политических столкновений в упадке городов можно проследить на примере алжиро-марокканского пограничья. Оно издавна служило ареной соперничества и боевых действий между ополчениями Маринидов и Заййанидов. Вот что отмечал Лев Африканский: Город Таурирт был цивилизованным и очень населённым… он насчитывал около 3 тысяч очагов. В нем много красивых дворцов и храмов… но позднее, когда семья Марин правила на западе, положение Таурирта поколебалось. Он стал поводом для многих войн, так как синьоры дома Марин хотели, чтобы он принадлежал королевству Феса, а синьоры Бени Заййан, то есть короли Тлемсена, хотели, чтобы он входил в их государство[432]

. По тем же причинам, как полагал магрибинский автор, в XIV–XV вв. пережила глубокий упадок богатая и хорошо укреплённая столица восточного Марокко — город Уджда.

Его стены, — писал Лев Африканский, — были некогда очень прочными и высокими, дома и лавки добротно построенными, а жители богатыми, цивилизованными и мужественными. Но в войнах, которые следовали одна за другой между королями Феса и королями Тлемсена, город за то, что он принял сторону королей Тлемсена, был разграблен и разрушен. Когда утихли войны, он снова стал заселяться, и в нём было заново отстроено много домов. Однако, по правде говоря, он всё ещё не восстановил своего первоначального положения и в настоящее время (то есть в начале XVI в. — В. О.) имеет не более полутора тысяч обитаемых домов[433]

.

Мы можем предположить, что постоянное и успешное сопротивление кочевой анархии оказалось в Магрибе уделом гетерогенетических «новых» городов-портов наподобие Сафи, развитие которого оказалось медленным, но поступательным и упорядоченным процессом благодаря притоку андалусских иммигрантов[434]. Другой вариант устойчивости городской традиции видится в судьбах малых и средних военно-административных центров, возникавших по воле их царственных строителей. Таковы, к примеру, укреплённые города Тетуан и Мекнес, которые до прихода Маринидов к власти были не более чем небольшими гарнизонными форпостами-касбами, расположенными вблизи берберских деревень[435]. Сходным образом развивалась в XIII в. и Уджда, которой Абу Йа’куб Йусуф Маринид (1286–1307 гг.) придал статус укреплённого пограничного города. Ещё более очевидным в этом отношении представляется пример реконструкции Хафсидами столичного города Тунис.