Простушка (ЛП)

— Черт побери, Джина. Когда ты уже перестанешь быть ребенком и приедешь домой? Когда уже ты вернешься к нам… насовсем? — То, как оборвался голос моего отца в конце предложения, почти заставило меня заплакать. — Джина, — бормотал он, — Джина, я люблю тебя. Мы с Бьянкой скучаем по тебе и хотим, чтобы ты вернулась домой.

Я прислонилась к стене, разделяющей меня и папу, и прикусила губу. Боже, это становилось унизительным. Почему они, наконец, не разведутся? Неужели только я вижу, что их брак рушится? Зачем цепляться за него, если мамы никогда не бывает дома?

— Джина, — произнес отец, казалось, он готов расплакаться в любую минуту. Затем он положил трубку. Разговор был окончен.

Я дала ему пару минут прийти в себя, затем зашла на кухню.

— Привет, пап. Все в порядке?

— Да, — ответил он. Боже, он был отвратительным лгуном. — Все в порядке, Пчелка. Только что разговаривал с твоей мамой и… она передает тебе привет.

— Откуда на этот раз?

— Эм… из Ориндж Каунти. Она остановилась у твоей тети Леи и будет читать лекцию в местной школе. Здорово, да? Можешь сказать своим друзьям, что твоя мама в O.C.[3]

Тебе же нравится этот сериал?

— Нравился, но его уже не показывают несколько лет.

— Ох, ну… кажется, я отстал от жизни, Пчелка. — Я видела, как он перевел взгляд на столешницу, где лежали ключи от машины, он заметил это и отвел глаза прежде, чем я успела что-то сказать. — У тебя есть планы на сегодня? — спросил он.

— Ну, я могу что-нибудь придумать, но… — я прочистила горло, не уверенная в том, как произнести следующую фразу. У нас с папой нет особой привычки разговаривать друг с другом. Могу и остаться дома. Хочешь, я останусь дома, и мы посмотрим телевизор или займемся чем-нибудь еще?

— О нет, Пчелка, — ответил он с притворным смешком, — наслаждайся жизнью со своими друзьями. Я, скорее всего, сегодня лягу пораньше.

Я смотрела ему в глаза в надежде, что он изменит свое решение. Отец всегда впадал в депрессию после ссор с мамой. Я волновалась за него, но не знала, как поднять эту деликатную тему.

И глубоко внутри меня жил страх, это глупо, но все же. Мой отец — бывший алкоголик, он завязал со спиртным еще до моего рождения, и с тех пор ни капли не выпил… но иногда, когда он бывал сильно расстроен из-за мамы, я боялась. Боялась, что он возьмет эти ключи и поедет в магазин, где продают алкоголь, или куда-нибудь еще. Как я и сказала, это глупо, но я ничего не могла поделать со своим страхом.

Отец отвел глаза и неловко переступил с ноги на ногу. Повернувшись, он направился к раковине помыть тарелку, с которой только что ел макароны. Мне хотелось подойти к нему, взять эту тарелку — его жалкий предлог отвлечься — и кинуть ее на пол. Хотелось сказать ему, насколько тупы эти их ссоры с мамой и депрессии. Хотелось, чтобы они просто признали, что их отношения больше не те.

Но, конечно, я не могла. Все, что я могла сказать, это:

— Пап…

Он повернулся ко мне лицом, качая головой и сжимая мокрую губку в руке.

— Иди повеселись, серьезно, я этого хочу. Юность в жизни бывает только раз.

Нет смысла спорить. Так он дает мне понять, что хочет остаться в одиночестве.

— Ладно, — сказала я, — если ты уверен, я позвоню Кейси.

Я поднялась наверх в свою комнату, взяла с комода сотовый и набрала номер Кейси. Она ответила на втором гудке.

— Эй, Кейси, я передумала насчет «Гнезда»… и эм, можно мне остаться у тебя на ночь сегодня? Я расскажу тебе позже, но мне… просто не хочется сейчас быть дома.

Перед уходом я переложила всю чистую одежду у кровати, но это не особо помогло.

Глава 3

— Налей мне еще один, Джо, — сказала я, подвигая пустой бокал бармену.

— Тебе я больше не наливаю, Бьянка.

Я закатила глаза.

— Это вишневая кола.

— Которая может быть не менее опасна, чем виски. — Он спрятал бокал за стойкой бара. — Хватит. Ты поблагодаришь меня позже. Кофеиновое похмелье полный отстой, и я знаю вас, девчонки, наберете три килограмма, а винить меня будете.

— Ну и ладно. — И что с того, что я наберу вес? Я и так Простушка, а у единственного парня, на которого я хотела произвести впечатление, есть девушка. Я могу хоть тридцать кило набрать, ничего не изменится.

— Извини, Бьянка. — Джо направился на другой конец бара, где Анжела и ее лучшая подруга Викки ожидали свои напитки.

Я постукивала пальцами по деревянной барной стойке, мои мысли были где-то далеко от этой музыки и мерцающих огней. Почему я не осталась дома с папой? Почему не заставила его поговорить со мной? Я представила его… несчастного и одинокого.

Но именно так Пайперы и справляются со стрессом.

В одиночестве.

Почему так? Почему ни один из нас не может открыться другому? Почему папа не может признать, что у них с мамой проблемы? Почему я не могу спросить его об этом в лоб?

— Привет, Простушка.

Почему этот придурок уселся рядом со мной?

— Отвали, Уэсли, — прорычала я, уставившись на свои пальцы.

— Не могу, — ответил он. — Видишь ли, Простушка, я не сдаюсь так легко. Я намерен переспать с одной из твоих подруг — желательно с той, с фантастическим бюстом.

— Так иди и скажи это ей, — предложила я.