Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Вадим Волков — профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:

«Сугубо криминальные формы силового партнерства ненадежны и лишены долгосрочной перспективы. После периода расцвета криминальных "крыш" в 1991-1996 гг., под воздействием капитализации охранной дани, конкуренции, а также в результате некоторой активизации правоохранительных органов число таких "крыш" начало уменьшаться. Согласно оценкам экспертов, в 1998 г. в Петербурге только 10% всех "крыш" были целиком криминальными. Один респондент, в определенный момент входивший в ОПГ (организованную преступную группировку. — Д. Т.

) в Новосибирске, отметил, что чисто криминальные "крыши" были постепенно вытеснены из сферы легального бизнеса неофициальной милицейской охраной.

Согласно проведенному в 2000 г. социологическому исследованию экономической деятельности работников милиции, доходы, получаемые ими от занятий легальной и нелегальной коммерческой деятельностью, превышают доходы из государственного бюджета за служебную деятельность. Свыше 40% респондентов (работников милиции) считают, что противозаконные виды коммерческой деятельности более распространены, чем законные, причем выполняются они преимущественно в рабочее время. То, что работники милиции неформально участвуют в разрешении споров хозяйствующих субъектов, считают 65% опрошенных, а 11% считают, что это происходит часто. При этом наиболее распространенные формы коммерческой активности работников милиции — получение неформальных охранных платежей и коммерческое открытие и закрытие уголовных дел. <...>

Множество локальных монополий силы или "островков власти" подлежат теперь объединению в одну большую монополию, называемую государством. Но это уже стало задачей не бандитов, а силовых предпринимателей, называющих себя государственниками, отличие и преимущество которых состоит в легитимности, которую они приобретают по мере решения этой задачи.

В период укрепления государства, начавшийся после 1999 г., силовое предпринимательство не исчезло, а поменяло сферы и действующих лиц. Место бандитов заняли государственные служащие, но их способ поведения мало чем отличался от силовых предпринимателей 1990-х гг. Это происходит потому, что они действуют в рамках аналогичной институциональной среды, которая производит также их поведенческие стимулы. Обладатели силовых ресурсов по-прежнему являются автономными от государственного контроля или безличных процедур, а поэтому реализуют собственный экономический интерес».

(Волков В. Силовое предпринимательство: экономико-социологический анализ. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005. С. 296, 336-337)