Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Увы, само такое мировоззрение в корне ошибочно. Понять это можно, если вспомнить, как лет тридцать назад советские люди полагали, что кто-то должен в экономике обязательно отвечать за обеспечение народа товарами. Некоторые даже считали, будто хороший предприниматель должен думать не о прибыли, а об интересах потребителя. Сегодня, однако, практически все осознают, что на прилавках имеются товары именно потому, что бизнес думает о прибыли и получает ее, вступая в конкурентную борьбу за тот рубль, который мы как потребители готовы платить при покупке товара. Многие недолюбливают такой капитализм и надеются на приход социализма, но даже они обычно понимают, как работает рыночная экономика. Трудно найти сегодня наивного человека, полагающего, будто частный бизнес может заботиться о наших интересах вне зависимости от того, получит ли он доход с продажи товара.

Но применительно к государству мы часто считаем, что правильный чиновник по определению должен думать о людях, а не о максимизации своих личных доходов. Странная получается ситуация. Если, скажем, некий Иван Иванов после учебы в университете пойдет делать бизнес, мы признаем, что он этим займется ради личной выгоды. Но если тот же самый человек попадет вдруг на госслужбу, мы будем сохранять иллюзии насчет свойственного ему альтруизма и сочтем каким-то извращенцем, обнаружив, что он берет взятки. Брать взятки на госслужбе, конечно, запрещено по закону, в отличие от получения прибыли в бизнесе. Однако если нет механизма борьбы со взяточничеством, то много ли найдется ангелов, не пытающихся пользоваться своим положением?

Демократическая система сдержек и противовесов является для госслужбы своеобразным аналогом конкуренции в бизнесе. Предприниматели, соперничая между собой, вынужденно ограничивают свою прибыль и приносят пользу обществу. И чиновники могут приносить пользу обществу, только если существует политическое соперничество и оппозиция ради своей выгоды заинтересована искать коррупционеров среди представителей власти. Если же вместо системы сдержек и противовесов действует властная вертикаль, поглотившая конформистскую часть оппозиции и устранившая нонконформистскую ее часть, то откуда, собственно говоря, взяться людям, работающим в интересах общества? Разве что Путин лично будет наводить порядок. Но о возможностях одного человека в огромном государстве мы уже говорили.

Из всего вышесказанного не следует делать вывода, будто все чиновники абсолютно корыстны и вообще не существует людей, думающих об интересах общества помимо своих собственных. В любой стране с рыночной экономикой благотворительность является нормальной чертой работы бизнеса. Человек обеспечивает себя и свою семью, создает нормальные заработки и условия труда для своих работников, а затем выделяет деньги из прибыли на поддержку культуры или науки. Довольно часто всё складывается именно так. Но никогда наоборот. Никогда бизнесмен добровольно не отдаст всю прибыль чужим людям, ограничив себя и свою семью жалкими крохами. Так же и с чиновниками. Они вполне могут решать важные государственные задачи, поскольку не безразличны к судьбам страны, но при этом, увы, не откажутся от возможностей, предоставляемых им коррупцией. И будут набивать карманы до тех пор, пока внешняя по отношению к ним сила эту коррупцию не устранит.

Георгий Сатаров:

«Последние десять лет Фонд ИНДЕМ проводит исследования уровня коррупции в России. Зафиксирован ошеломляющий рост чиновничьего воровства и произвола. Стало понятно, чем он вызван. Когда бюрократия предоставлена самой себе и никем извне не контролируется, она работает на себя, а не на общество. Эта "работа на себя" и есть коррупция во всех ее проявлениях».

(Филиппов П., ред. История новой России. Очерки, интервью: в 3 т. - СПб.: Норма, 2011. Т. 1. С. 171)