«Составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела»[690]
. В отличие от других показателей благополучия, которые имеют естественный нижний предел, равный нулю (к примеру, число войн или эпидемий), или естественный верхний предел в 100 % (к примеру, уровень грамотности или доля тех, кто не страдает от голода), погоня за знаниями бесконечна. Мало того что объем самих знаний беспрерывно увеличивается – в движимой технологиями экономике растет и выгода от знаний[691]. В то время как общемировые показатели грамотности и начального образования подбираются к максимально возможным значениям, длительность обучения, включая высшее и послевузовское образование, продолжает расти во всех странах. В 1920 году в средней школе учились только 28 % американских подростков в возрасте от 14 до 17 лет; к 1930 году эта доля выросла почти до половины, а к 2011-му – до 80 %, из которых 70 % продолжили обучение в университете[692]. В 1940 году менее 5 % американцев имели степень бакалавра; к 2015 году ею обладал уже каждый третий[693]. На рис. 16–3 показаны параллельные траектории средней суммарной длительности обучения в некоторых странах. На сегодняшний день она составляет от четырех лет в Сьерра-Леоне до тринадцати (что соответствует неоконченному высшему образованию) в США. В соответствии с одним из прогнозов, к концу века более 90 % населения Земли будет иметь неоконченное среднее образование, а 40 % – неоконченное высшее[694]. Так как образованные люди, как правило, имеют меньше детей, такое распространение образования дает все основания полагать, что уже в текущем веке население мира достигнет пика, а затем пойдет на спад (рис. 10–1).РИС. 16–2.
Хотя мы не наблюдаем сколько-нибудь значительного сближения показателей средней длительности обучения в разных странах, продолжающаяся революция в доступности знаний снижает значимость этого разрыва. Большая часть мирового объема знаний сегодня уже не заперта в библиотеках, а размещена в интернете (причем, как правило, бесплатна для пользователей); массовые открытые онлайн-курсы (massive open online courses, MOOC) и другие формы дистанционного образования доступны любому, у кого есть смартфон.
РИС. 16–3.
Сокращаются и другие разрывы в сфере образования. В США показатели готовности к школе детей из малообеспеченных, испаноговорящих и афроамериканских семей значительно улучшились между 1998 и 2010 годами, вероятно потому, что распространились бесплатные программы дошкольного воспитания, в бедных семьях появилось больше книг и компьютеров с доступом в интернет, а родители чаще проводят время с детьми[695]
.Но еще более важным является отмирание крайней формы гендерной дискриминации – запрета на женское образование. Это важно не только потому, что женщины составляют половину населения, так что получение ими знаний удваивает численность квалифицированной рабочей силы. Не будем забывать, что рука, качающая колыбель, правит миром. У образованных женщин крепче здоровье, они рожают меньше детей и лучше заботятся об их здоровье, а кроме того, они более экономически эффективны, как и их страны[696]
. Западу потребовались многие века, чтобы оценить идею давать образование всему населению, а не только той его половине, у которой есть тестикулы: график Англии на рис. 16–4 свидетельствует, что английские женщины смогли сравняться в грамотности с мужчинами только в 1885 году. Мир в целом дошел до этой мысли еще позднее, но быстро наверстал упущенное: в 1975 году девочек в школах обучалось на треть меньше, чем мальчиков, а в 2014-м эти цифры сравнялись. В 2015 году ООН заявила, что мир достиг одной из Целей развития тысячелетия и добился гендерного паритета в начальном, среднем и высшем образовании[697].РИС. 16–4.