Против течения. Книга 2 (СИ)

— Людям нужны чудеса и добрые волшебники, Найра, — продолжал он. — Иначе их и без того унылое существование станет невыносимым. Им нужно знать, что всегда есть та, кого можно попросить о помощи и явится чудо: с Купола спустятся белые птицы, чтобы спасти одного из отчаявшихся.

Абрахаз нарисовал рукой в воздухе фигуру, и мерцающая пыль собралась в одном месте, сгустилась. Мгновение и вокруг него быстро застригла крыльями воздух белая птица — в точности такая же, как спасла Найру на горе.

Найра только хотела спросить, зачем Абрахаз спас её и кем была послана чёрная птица, как мгновение, и кружащая по пещере птаха окрасилась в чёрный, словно кто-то обсыпал её сажей.

— Это вы хотели сбросить меня со скалы! — едва ли не шепотом проговорила Найра.

Абрахаз кивнул.

— Но кто прислал белую птицу, которая меня спасла?

Абрахаз не ответил, однако Найре показалось, что даже сквозь маску она видит, как лицо короля исказила гримаса гнева.

— Одна… особа, — произнёс он, выдержав паузу, и взмахнул рукой.

Птица вновь рассыпалась в мерцающую пыль. Найра молчала, раздавленная услышанным. Её мир рухнул и рассыпался подобно этой птице.

— Ну, что же, — тон Абрахаза стал деловитым, будто он вспомнил о неотложных делах. — Мне пора.

— А я? — услышала она будто издалека свой голос.

— Ты остаёшься здесь, — он стряхнул с манжета невидимую пылинку. — Но в знак хорошего отношения, прежде, чем уйти, я готов ответить ещё на один твой вопрос.

Найра медленно подняла голову. Из-за подрагивающих на ресницах слёз перед глазами все расплывалось, как будто она смотрела на мужчину со дна реки.

— Что будет с Атией? — глухо спросила она.

Абрахаз усмехнулся:

— Отрадно, что на краю собственной смерти тебя больше всего заботит жизнь другого человека. Да ещё и человека лишь наполовину.

— Атия всё, что у меня осталось, — произнесла Найра, глядя в узкие прорези маски, за которыми скрывались глаза.

— Не волнуйся, я буду заботиться о ней и пристально, — он выделил интонацией последнее слово, — очень пристально присматривать. Жизнь этой девочки — гарант моей безопасности.

Найра судорожно вздохнула и, прижав руки к груди, попросила:

— Пожалуйста, не делайте ей больше зла, чем уже причинили!

Абрахаз некоторое время смотрел на неё. Впрочем, Найре это могло показаться, ведь за маской не видно, куда именно он смотрит.

— Разрешаю тебе задать ещё вопрос, — сухо сказал король. — Только подумай хорошенько, о чём спросить. Мой ответ может много изменить в твоей жизни.

Сглотнув сухость в горле, Найра подумала, что Абрахаз всего лишь играет с ней, как играл все эти годы.

«Он всё равно меня не отпустит, — подумала она. — Я не гарант его безопасности. Он хотел убить меня ещё на скале, теперь бросает здесь, в пещере. Я привела к нему Атию и стала бесполезна. Будь я умнее, то могла бы спросить, могу ли ещё в чём-нибудь сгодиться?»

Но при одной лишь мысли о возможности вымолить себе жизнь, губы Найры как будто слиплись.

«Лучше умереть, чем спрашивать такое», — решила она.

— Так что? — напомнил Абрахаз с насмешкой. — Неужели совсем ни о чём не хочется узнать? Обещаю быть честным.

— Как тебя убить? — вырвалось у Найры прежде, чем она поняла, что именно хочет спросить.

Король даже отступил назад от изумления. Такого вопроса он точно не ожидал.

— Всё? — холодно осведомился Абрахаз.

Найра кивнула.

Он коротко и зло рассмеялся, потом ответил:

— А ты не такая дура, как кажешься.

— Ты обещал быть честным, — напомнила она.

— Короли держат обещания, — ответил Абрахаз. — Особенно перед смертницами.

Камень в груди, казалось, стал больше. Такая тяжесть! Найра судорожно вдохнула, стараясь схватить как можно больше воздуха. Ей казалось, что вместе с ним в горло попала колючая пыль.

— У тебя больное сердце, — заметил Абрахаз. — Это такая маленький кмочек, что так бодро и весело колотится в груди, когда ты радуешься; и замирает, когда страшно. У тебя, малышка Найра, комочек замирает чересчур надолго.

— Я знаю, что такое сердце, — глухо ответила она.

Вспомнилось, что впервые она почувствовала боль в груди, когда пришла навестить Фриду и узнала, что сестрёнке стало лучше. Найре бы радоваться, плясать и ликовать, а она буквально рухнула на дорожку, схватившись за грудь. Врачеватель Окато тогда ещё сказал, что ей нельзя так сильно волноваться.

— Ты не ответил, как тебя убить, — с хрипотцой в голосе произнесла Найра. — Пытаешься увильнуть от ответа, король?

Она вдруг поняла, что больше его не боится. Совсем. Что он может ей сделать? Что может отнять у той, которая и без того всё потеряла.

Она любила мужчину с Рудника, но его забрала Река.

Любила сестру, но та стала чудовищем, и Найра сама желала её смерти.

Наконец, любила ребёнка, который мог заменить ей и сестру и не рождённых детей — но этот человек, который прячет своё лицо под маской, забрал у неё даже Атию.

— Убить меня может только избранная, только в моём мире, куда можно попасть с помощью девочки-дракона. Теперь понимаешь, почему эта девочка так важна для меня?

— Но почему только в твоём мире? — спросила Найра.

Абрахаз рассмеялся: