Против течения (сборник)

Лэйси приуныл и первый сдал правоверную крепость. За ним потянулись в общий строй и остальные мусульманские протестанты. Потом построение, все маршируют на плац, и там стоят около часа. Душно и безветренно. Первые начинают падать – когда кровообращение нарушается, следует короткий обморок, однако сзади рядов уже стоят наготове санитары с носилками. Везёт тем, кто падает назад, их тут же подхватывают и уносят в санчасть. Те же, кто падают ничком, расшибают себе носы и ломают руки, один даже сломал челюсть. Тут Лэйси вспомнил о мёртвом рекруте, чью одежду он отнял у того за ненадобностью. Может он как раз упал навзничь на таких вот учениях на выдержку, и каюк? Вот и бросили в поле. А Лэйси, под чужим именем держат здесь, как будто никаких нештатных ситуаций не было. Теперь уже никто не скажет, что было, на самом деле.

Максимальные потери несёт почётный караул – те, что не участвуют в присяге, а просто красиво выглядят, ловко крутят автоматами и блестят на солнце касками; до конца всех церемоний из них унесли почти половину состава. И только почетным репрезентантам повезло: после часа без движения они с энтузиазмом маршируют к знамени… Потом также бодро маршируют назад в строй, тщательно чеканя шаг, разминая ноги и с максимальной амплитудой размахивая затёкшими руками. И вот строй орёт троекратное «фойер фрай!» – боевой клич артиллерии, к которой приписана их батарея. Присягнувшим выдают красные лычки войсковой принадлежности, и с этого момента все они – уже самые что ни на есть солдаты Бундесвера. В заключение в офицерском клубе банкет, унтер-офицеры в клетчатых передничках разносят шампанское, закуски, всех поздравляют, вокруг оживление и смех, но быстро становится скучно. На завтра стрельба по мишеням. Стреляли много, и с удовольствием: из пистолета, из Узи, из автомата старой марки, G3, а также из нового, G36. Очередями и одиночными, лёжа, с колена, стоя свободно, или у стены, упершись в неё локтем, фаустпатрон тоже был апробирован, затем гранаты кидали – боевые, осколочные…

Стрельбище – самое приятное дело на службе. Нет, есть более приятное дело: обед, а после обеда «тихий час». Сидят. Пока ещё спать днём не привыкли. Потом час проходит, все становимся в очередь, первые получают магазины с патронами, идут к матам, ложатся. Готовы стрелять. Остальные ждут. Но тут смена приехала… А жаль, ещё постреляли бы…

Однажды во время «тихого часа» вдруг приказ: строиться в коридоре. Нахмуренный унтер командует отделениям: первое – на чердак, второе – в подвал, ну и так далее. Оказывается, пропал один солдат – заподозрили, что решил покончить с собой, или сбежать. Но он нашёлся – в телекомнате с ножом в руке. Как только туда зашли, он нож отбросил и – к окну. Четвёртый этаж. Однако был схвачен и отправлен в бундесверовскую психушку. А вышло всё из-за того, что парень этот повёрнут на войне, он всегда носил с собой нож. У него и кличка была – Милитарист. Были и такие, что испугались, побежали к командиру, говорят, не хотим здесь находиться – рядом маньяк с ножом…

А ещё есть «вахе» – когда на КПП сутки торчишь. Днём два часа стоишь в бронежилете и с пистолетом на воротах или у калитки, где пеший персонал проходит; или ещё лучше – из-за угрозы теракта проверяющего документы страхуешь: сидишь в кустах, за огромным валуном с автоматом и рацией. Если проверяльщика вдруг замочат, открываешь из укрытия огонь на поражение. Два часа отстоял, потом час передышка. Пожрать-полежать, не теряя боеготовности. А вот ночью куда хуже, нужно в дозор ходить: шляешься по казарме в потёмках, преступников ищешь. Поспать получается за ночь от силы часа три, и то урывками. От недосыпу и чёткой тупости происходящего крыша едет…