Противостояние

И то и другое могли компенсировать исключительно моряки, которых можно было собрать из корабельных команд и береговых структур. Последние уже были задействованы в первую очередь в качестве артиллерийской прислуги. Все находившиеся в городе рабочие экипажи дали людей на укомплектование 7-го и 8-го бастионов, Николаевской и Павловской батарей. Да, можно было частично снять пропорциональное число людей с кораблей, но это отразилось бы на их боеготовности. По этому пути пошли союзники и получили проблемы во время бомбардировки 5(17) октября, о чем мы скоро будем говорить. Значит, лучшим решением проблемы было пополнение артиллерии сухопутного фронта исключительно за счет полных экипажей кораблей, которые на описываемый момент оказались единственным резервом в крепости. Что и было сделано.

^{На борту французского линейного корабля «Наполеон». Фотография сделана после Крымской войны.} 

Но, отбросив сентиментальные мотивы, как бы это ни было трудно, давайте примем как должное, как одну, может быть не самую лучшую, но в тот момент ставшую эффективной, меру — заграждение входа в Севастопольскую бухту путем затопления нескольких единиц корабельного состава флота. Это была необходимость, вызванная конкретной обстановкой под стенами крепости, направленная в том числе и на спасение Черноморского флота. Сделав это, русские «…тем самым создали заграждение рейда, прикрываемое береговой и корабельной артиллерией. Это мероприятие усилило оборону Севастополя».^{540}

Обо всем остальном, военном и моральном, мы уже говорили выше, и будем говорить далее.

СОЮЗНИКИ ПОСЛЕ ЗАТОПЛЕНИЯ ФЛОТА: ВОЗМУЩАТЬСЯ, РАДОВАТЬСЯ ИЛИ НЕГОДОВАТЬ?

О значении затопления кораблей Черноморского флота, думаю лучше всего спросить у наиболее «пострадавшей» стороны — союзников. Вообще, мнение противника нужно периодически спрашивать: похвала из уст врага звучит внятно и громко!

Знали ли они, что их ждет в Севастополе? Конечно. Задолго до описываемых событий французский лейтенант Бони подробнейшим образом описал гидрографию рейда. силу укреплений Севастополя, отметив как уже действующие, так и те, строительство которых еще не было завершено. Его выводы были неутешительными: «…Севастополь защищен 11-ю укреплениями; одно из них еще строится, 5 расположены налево от входа, 6 — направо; одни построены из камня — каземат в два-три яруса с барбетной батареей, стреляющей во все стороны, наверху; другие батареи — земляные, без амбразур, недавней постройки; наконец, два укрепления, расположенные на возвышенностях по обе стороны порта, не видны с палубы судна и едва заметны с верхушки мачты; я могу их уподобить форту “Наполеон” в Тулоне».^{541}

Дотошный лейтенант заканчивает доклад неутешительным заключением: «…огонь батарей был так искусно распределен, что… эскадра, которая отважилась бы форсировать вход на рейд, обрекла бы себя на неизбежное уничтожение, без малейшей вероятности на успех…».^{542}

Бони дает варианты взятия крепости с учетом ее слабых мест: «Не смотря на указанные трудности, овладение Севастополем возможно без чрезмерных усилий, высадка может быть легко произведена во многих местах; в 3-х или 4-х милях от укреплений берег недоступен для гребных судов, и местность не представляет никаких препятствий от самого Херсонесского мола. К северу о входа на рейд, в расстоянии одной мили, лежит бухта, не имеющая обороны, откуда весьма удобно, но не по крутому подъему, не по пересеченному оврагами, достигнуть укрепления Е (Северное), представляющего, по моему мнению, ключ позиции. Форт Е господствует над всеми укреплениями, над городом и портом, подобно форту “Наполеон” в Тулоне…

Против двух соединенных эскадр и 25-тысячной сухопутной армии Севастополь не мог бы долго устоять; но для этого необходимо действовать безотлагательно, иначе потребуется для овладения этим пунктом уже не 25 000, а 50 000 чел.».^{543}

А ведь прав Бони! Хотите взять Севастополь и при этом не подвергать корабли растерзанию батарей внутреннего рейда — берите Северное укрепление, пока оно слабо и почти беззащитно. Это мы уже поняли. Но когда до этого дошли союзники, оно уже не было слабым, или, как минимум, таким не казалось.

Заподозрив русских в странной активности в Севастопольской бухте, Гамелен направил корвет «Роланд» на разведку. Адмирал решил, что русские готовятся к выходу в море, приняв разгрузку назначенных к затоплению кораблей к подготовке их к бою. Удивлению французов не было предела, когда утром, дежуривший у входа в бухту «Роланд» обнаружил, что выстроившиеся в линию между Константиновской и Александровской батареями корабли странным образом куда-то исчезли.