Противостояние

Ночью Степан не захотел возвращаться к своим и решил заночевать в Симферополе, в той самой квартире, которая была арендована посуточно и стоила по сотне долларов за ночь. Дом стоял в элитном районе, застроенном многоэтажками из стекла и бетона. Пять домов, стояли полукругом, образуя самостоятельный и обособленный квартал, в центре которого располагалась детская площадка застроенная детскими горками, качелями и песочницами.

Прислонившись лбом к холодному стеклу панорамного окна, занимавшего всю стену, Змей мрачно осматривал двор. Несмотря на позднее время, на горках и качелях еще катались дети. С колясками прогуливалось несколько мамаш. Во двор заехал серебристый внедорожник, который своим видом вызвал бы приступ восторга у любого безработного жестянщика — смятые передние крылья, погнутая крыша и заклеенное пленкой заднее стекло. Из остановившегося внедорожника вылез мужчина богатырского телосложения, увидев которого Левченко напрягся — старинный друг Вовка Словник, по кличке Слон, собственной персоной. О, как! Уж, кого, а Слона здесь Левченко никак не ожидал увидеть. Интересно! А самое интересное, что Словник был в полной армейской сбруе — бронежилет, разгрузка, с карманами, набитыми автоматными магазинами, автомат и пистолет — все это Змей рассмотрел через объектив мощного цифрового фотоаппарата. И еще один нюанс — на амуниции и одежде Вовки не было ни единого опознавательного знака, да и сама форма вызывала уйму вопросов — та самая российская «цифра от Юдашкина». Это что ж, получается, что Слон один из тех самый «вежливых людей»? Слоник нежно обнял девушку, которая гуляла с детской коляской — Левченко признал в ней жену Владимира, то-то она издалека показалось ему смутно знакомой.

Парочка по обнималась еще пару минут на холоде и скрылась в одном из подъездов. Нелепейшее сочетание мирной и военной жизни — молодой мамы с младенцем в коляске и вооруженного мужика, который совершенно открыто носит автомат, ничуть не смущаясь, что вокруг мирный город… пока мирный город. Только сейчас Змей осознал, ЧТО он планирует устроить и какие последствия это повлечет за собой. Эти мысли терзали его до самого утра, Левченко так и не смог уснуть, даже выпитые триста грамм коньяка не помогли забыться. За двадцать минут до установленного на таймер будильника Степан провалился в холодный липкий омут забытья, который так и не принес облегчения — приснился какой-то жуткий кошмар, в котором Левченко поливал из ранцевого огнемета детскую площадку, забитую гомонящей ребятней. Кошмар был настолько реалистичный, что Левченко закричал в голос и свалился с дивана, благо на полу был мягкий ковер с длинным ворсом.

Поняв, что в таком состоянии он совершенно не готов к нормальной работе, Змей решил вызвать себе помощника — Тарика. Молодой парень должен был добраться минут за сорок — пятьдесят, как раз столько было ехать на такси.

Левченко не стал дожидаться помощника в квартире — не хотел «палить» схрон с оружием, поэтому он сразу же после звонка оделся и вышел на улицу. Чтобы как-то скоротать время Змей прогулялся вдоль улицы, пока не набрел на небольшую булочную, в которой можно было купить кофе, со свежей выпечкой.

— Степка! Это ты?! — раздался сзади знакомый женский голос.

От неожиданности Змей чуть было не расплескал кофе в бумажном стаканчике.

— Привет, Ленка, конечно, это я, — Степан изобразил на лице самую искрению улыбку, на которую только был способен.

Ленка Словник — жена Вовки Слона, молодая женщина двадцати девяти лет от роду, стояла в двух метрах от Змея и искренне, радостно ему улыбалась, как будто он был самым дорогим ей на свете человеком.

— А, ты как тут? Ты к Вовочке в гости? Так он еще в шесть утра на работу уехал. А чего ты не зашел? Вы созванивались? А Вовчик, зараза такая, мне ничего не сказал, видимо сюрприз хотел мне устроить!

Лена щебетала без умолку, закидывая Степана различными вопросами, и не давая на них ответить, и тут же задавала новые вопросы, а на некоторые сама же и отвечала, в общем, щебетала и щебетала без остановки.

Змей улыбался в ответ, периодически кивая головой и вставляя короткие междометья, чтобы хоть как-то создать видимость диалога. Хоть губы и были растянуты в улыбке, но мысли в голове у Степана были совершенно не веселые — Ленка Словник, жена его лучшего друга, была сейчас ни кем иным, как свидетелем, опасным свидетелем, её нельзя было оставлять в живых. Даже если Левченко сейчас под самый правдоподобным предлогом испариться, и строго настрого накажет молодой женщине ничего не говорить мужу, то можно нисколечко не сомневаться, что она уже через минуту позвонит Слону и все ему расскажет. Что поделать, такая у неё была натура, она совсем не умела хранить секреты и тайны. Балаболка и сплетница! Ну, а что сделает Словник, когда узнает, что его друг один из «полевых командиров Майдана» тайно находится в столице Крыма, даже и гадать не надо, уже через час у каждого бойца ополчения будет ориентировка на Змея. Нет, в живых Ленку оставлять нельзя!