Противостояние

Было еще одно неприятное последствие войны. Павел давно понял гениальный план товарища Сталина: втянуть Крым в длинную и бесперспективную войну с Турцией, совершить мощный бросок в Европу, не опасаясь возможного удара в спину со стороны Симферополя, а потом тихо удалить этот противоестественный нарост, осколок Гражданской войны. Но получилось совсем по-другому. Крым выстоял против совместного натиска СССР и Турции, а после подписания соглашения о прекращении огня с Москвой начал еще и проводить активные операции на море против турецкого флота. Мобилизовав своих сторонников из осколков колчаковской армии в Китае, Скрябин при помощи англичан сумел перебросить их в Палестину и Сирию и открыть там южный фронт против Турции. Все бы ничего, в конце концов, много ли могла навоевать эта крохотная армия с мосинскими винтовками, устаревшими легкими английскими пушками и танками и прочим вооружением, которое Лондон передал этой армии по принципу: "на тебе, боже, что нам негоже"? Но события начали развиваться хуже некуда. Используя свои связи в мусульманском мире, через крымских татар, Симферополь сумел устроить восстание курдов на востоке Турции. Теперь Стамбулу было уже не до шуток, особенно когда в сорок третьем войну ему объявили Британия и США, ставшие теперь союзниками Крыма. Крым из заштатного государства, никому не интересного в общей бойне, превратился в полноправного члена антигитлеровской коалиции, формально равного Советскому Союзу. Пришлось даже предоставить свою территорию для транзита через Иран и Грузию ленд-лизовских товаров для Симферополя.

Измотанная восстанием курдов, войной на море и сухопутных фронтах, Турция запросила мира весной сорок четвертого и тут же получила крымский десант в районе Стамбула. В итоге в начале июня Турция была вынуждена подписать мир на самых унизительных условиях. Стамбул с проливами сдавался в аренду Крыму на девяносто девять лет. Там была организована военная база крымчан. Оставшийся турецкий военный флот переходил к Крыму. Таким образом, смехотворная Российская Республика вдруг становилась значимой морской державой с выходом на Средиземное море. На границе Турции и Персии возникло государство Курдистан. Его лидеры просто смотрели в рот властям из Симферополя, да и популярность беляков в арабском мире сильно возросла. Соответственно, снизилось влияние Советского Союза на Ближнем Востоке. От ярости Павел скрежетал зубами.

Но и это было еще не все. Покончив с Турцией в июле сорок четвертого, Крым высадил десант в Болгарии. Болгарский царь Борис капитулировал так же, как Оладьин перед британцами, сразу развернув армию против вторгшихся в Болгарию немцев. Вместе с болгарами крымчане сумели отразить немецкое наступление и сохранить монархический, буржуазный режим в Софии. Слава богу, ни до Румынии, ни до Югославии они добраться не успели, но урон был и так значительный. Единственная надежда была на то, что после войны измотанная экономика Крыма вошла в глубокий штопор; скорее всего, она рухнула бы, если бы не помощь США.

Собирая воедино все отличия между событиями в этом мире и в том, из которого он пришел, Павел признавал, что возникновение буржуазного режима Северороссии, возможно, и не было прямым следствием деятельности Алексея, но вот остальное: появление и усиление белого Крыма, буржуазные режимы в Эстонии и Болгарии, снижение влияния СССР в арабском мире - Павел объяснял кознями бывшего друга, а теперь злейшего врага. Приходилось признать, что этот человек нанес делу социализма урон не меньший, чем нанесла бы ядерная бомбардировка американцами СССР. Вот и отрицай теперь роль личности в истории. Единственное, о чем сейчас жалел Павел, - что до сих пор не прикончил Алексея. Ведь было столько возможностей! Даже когда Павел попал в плен под Лугой, хоть ценой своей жизни он мог уничтожить Алексея. Ах, если бы он знал! А в Стокгольме? Какой шанс был упущен! Вообще, надо было мочить всех врагов пролетариата еще тогда, в семнадцатом, и не миндальничать. И не было бы стольких войн и смертей. В смерти всех павших, включая несчастного мальчика Васю и его отца, крестьянина новгородской земли, в бедственном положении всех людей, угнетаемых сейчас буржуями в Эстонии и Болгарии, винил сейчас Павел только Алексея.