Противостояние

После того как этот вид странных подарков Зоны был найден в Академгородке, поблизости от Института ядерной физики, а также на востоке той же локации, в промзоне за улицей Писемского, сталкеры долгое время считали «Фрич» самым ценным, что можно не только использовать для выживания, но и толкнуть за Барьеры. В отличие от наноботов, «Фрич» прекрасно работал и за пределами локаций, поскольку ему не требовалась подзарядка аномальной энергией силовых линий, пронзающих эфир Зоны, или разбросанных по территориям локаций энергополей, и не нужны были аккумуляторы типа «Сердце зверя».

Да, работал он недолго, в среднем от двух недель до месяца, зато как! Артефакт был незаменим в сотнях дел, от строительства до войны. Одна беда, работал он только надетым на руку. Начинить «Фричами» бомбы теоретически было можно, но на практике разработки этого вида оружия шли с огромным трудом.

Почему так происходит, народ понял не сразу, а когда понял, мгновенно охладел к артефакту. В Зоне ничто не работало за бесплатно. На халяву здесь выдавалась только смерть. Вот и «Фрич», помогая людям выжить, требовал взамен частицу их энергии. Мизерную. Такую, что и на стометровку в полной выкладке не хватит. Но всё-таки.

Ничего страшного в таком повороте дел не было. Кроме этого недостатка, «Фрич» состоял целиком из достоинств (особенно когда тебя зажали биомехи, патроны кончились, а помощи ждать неоткуда), но на смену ажиотажу пришла здоровая прагматичность. С тех пор сталкеры охотно включали «Фрич» в стандартный набор оружия и снаряжения (как бы вместо ножа, бесполезного в ближнем бою с чугунками), но пользовались им не слишком часто. Да и для продажи за Барьеры к тому времени нашлись товары поинтереснее, например «Плеть» — сверхдорогой и очень опасный артефакт, удар которого был способен остановить даже химеру. Или все то же «Сердце зверя» — в принципе обычный аккумулятор, но запредельно высокой емкости. Или, тупо, мелкие биомехи, обесточенные без подпитки энергополей, — кому в коллекцию, кому для опытов, а кому как образцы для подражания.

Автоны в коридоре так и не прекратили шевелиться и тянуть к людям колючие ветви, но психологический эффект был достигнут. Дальше ходоки двинулись быстрым шагом, не шарахаясь от жестяной растительности, а просто небрежно отмахиваясь от наиболее длинных веток и с удовольствием втаптывая в пол скоргов.

Притормозили сталкеры, только когда приблизились к длинному лестничному маршу, который вел на нижний уровень, в тоннель старого метро.

Леший снова пошел первым, на этот раз вооружившись не «Фричем», а «Карташом». Двигался сталкер быстро и бесшумно, хотя лестница у него под ногами была усыпана щебнем и все так же кишела мелкими скоргами. Леший сам не понимал, как это у него получается, но факт оставался фактом.

Добравшись до входа в метротоннель, сталкер остановился, прислушался, сверился с показаниями сканеров — все вживленные детекторы утверждали, что тоннель относительно чист метров на двести в обе стороны, — и только после этого обернулся к товарищам.

— Кому стоим? Спускайтесь!

Первой сдвинулась с места Лера. Каспер колебался, с подозрением разглядывая лестницу. Леший сначала не понял, что вдруг смутило посредника, а затем сообразил и усмехнулся. На первый взгляд лестница казалась металлической, и это автоматически делало ее условно опасной.

Леший не раз слышал байки о том, как биомехи маскируются под безобидные ржавые эскалаторы и турникеты старого метро. Идешь по таким эскалаторам спокойно, спускаешься до середины, и вдруг лестница приходит в движение, да с такой скоростью, что удержаться на ногах невозможно. А когда падаешь, она резко останавливается, меняет направление ступенек — ориентирует их острые зубчатые края вверх — и начинает бег с той же бешеной скоростью в обратную сторону. А ты в этот момент по инерции скользишь на пятой точке или на всей спине вниз. В результате получается понятно что. В лучшем случае человек доезжает до нижнего уровня исполосованным от пяток до макушки и умирает от потери крови. В худшем — адская лестница выносит жертву наверх и запускает на второй заход. Тогда вниз приезжает вообще бифштекс. В общем, понятия «лучший» и «худший случай» тут очень условны.

Примерно такая же беда с турникетами. Они могут пропустить одного, другого ходока, а на третьем вдруг — «клац!» — и перерубают жертве ноги, тело или… короче, что попадется.

Но в данном конкретном случае все тревоги Каспера оказались напрасными. Эта лестница была относительно современной, и ее ступеньки сделали из керамопласта. То же касалось неработающего механизма.

— Это керамика, посредник, не трусь, — Леший усмехнулся и махнул рукой. — Спускайся.

Каспер еще пару секунд помешкал, но всё-таки шагнул на подозрительную лестницу и начал медленно спускаться. Десяток ступеней он одолел за мучительно долгие десять секунд, зато оставшиеся пролетел быстрее ветра. Спутники без подсказок поняли, в чем причина внезапно охватившей посредника прыти. В верхнем коридоре что-то отчетливо брякнуло. Будто бы кто-то запнулся о ветви автонов.