Противостояние

   Затарахтел ПКТ, к нему в укладке патронов много, две тысячи - пусть работает. Хоть как то прикроет. Судя по всему, здесь никого нет кроме наводчика, который где то спрятался, с..а такая и наводит на них минометы. Его надо найти и изничтожить. Но сначала надо выйти на связь с группой, которая в кишлаке - если их там прижали, то им там не в пример хуже.

   Капитан соскочил с брони, оставил тарахтящий пулеметом бронник, пробежал к машине, где была рация. Оттолкнул суматошно орущего что-то в трубку связиста

   - Дай! Дуб вызывает Коробочку-один. Дуб вызывает Коробочку-один. Коробочка один, так в душу мать!

   Связь - то ли глушат, то ли просто горы экранируют. Связь, чтоб ее - никогда не бывает, когда она нужна.

   - С кем оборался******?! - подбежал еще один советский, советник у этих... бачабозов.

   - Блок дальше по трасе! Восемь кэмэ до них! Сейчас бронегруппа к нам пойдет, четыре коробочки. И вертушки подойдут.

   - Обещанного три года ждут!

   Гулко бабахнул КПВТ - раз, потом еще раз. Бросив гарнитуру рации, капитан побежал обратно к плюющейся огнем броне.

   - Тащ капитан, мы его накрыли! Вот там сидел, п...р! - один из взводных тыкал пальцем куда то в сторону гор, показывая на не пойми что на склоне.

   - Выдвигаемся! Бери Чурило и за нами! Быстро!

   - Есть! - взводный побежал к своей коробочке.

   Механ, предчувствуя дело, высунул голову из люка.

   - Выдвигаемся. Давай на дорогу и сворачивай на Мармоль! - до капитана что-то дошло - кого вы там грохнули?!

   - Да наводчика, тащ капитан! Побежал - мы его из крупняка и накрыли!

   - Давай быстрее!

   - Есть!

   Испустив из выхлопных труб клубы серого, вонючего дыма бэтр медленно тронулся с места, захрустел камнями, выруливая на дорогу. Капитан оглянулся - второй бэтр, облепленный бойцами, двигался следом.

   Ну, теперь только пронеси. Если в ущелье засада - забьют без вариантов, ни летуны не успеют, ни бронегруппа. А тех, что в кишлак пошли - поди уже забили. Черт бы побрал всех этих духов и перемирия с ними, выстроить - и из пулемета...

   К повороту выскочили достаточно быстро, дорога была накатанной и машины шли ходко...

   - Стой! Стой, чтоб тебя!

   Своим ребристым рылом бэтр чуть не смял легковушку, возглавлявшую колонну. Волга! Твою мать, Волга! За ней пылил УАЗ и один из грузовиков.

   - Перекрывай! Перекрывай дорогу!

   Водила ничего не понял - но бэтр подался вбок, закрыл проезд.

   - Стой, с..а!

   Из головной машины вывалился гэбист - какой-то разодранный, без пиджака, без автомата.

   - Пропустить! Ты что, о...л, с..а, пропустить! Сдай назад!

   От полноты чувств гэбист врезал кулаком по броне - успел, прежде чем отлететь на капот Волги.

   - Где?! - озверевший капитан не говорил он хрипел - где, гнида?! Где ты их оставил, падла!?

   - Пропустить! Пропустить, вы что себе позволяете, тов...

   Озверевший капитан в один прыжок оказался рядом с задней дверью Волги, на время отпустив гэбиста. С размаху, с наслаждением, какого он не получал уже давно - саданул со всей силы по дверце ногой, опрокидывая назад в салон зашедшегося в истошном визге партбосса. Полегчало на душе аж, как это дерьмо отоварил. Капитан развернулся, подхватил только пришедшего в себя гэбешника, с силой приложил спиной о броню - раз, другой, третий. Подчиненные наблюдали с интересом - но не вмешивались.

   - Где ты их оставил, п..р?! Говори, мозги вышибу!

   - Там в кишлаке...

   - Ты их бросил, гнида!

   - Мы сами... выскочили едва...

   - Падаль, с...а, мразь! - капитан бросил и так извалянного гэбэшника на землю, от души ударил сапогом - раз другой, третий, стараясь попасть по почкам. Он знал - что уже не простят, что навешают всех собак, свалят на него проваленную операцию и погибший личный состав - и отправят в зону. Если не грохнут - по тихой, тут и такое бывало. И поэтому он решил отыграться - раз и навсегда, вкладывая в эти пинки всю ненависть и презрение к жирной тыловой швали, к пьяным партейцам, ездящим сюда за медалями, в тыловым крысам, чистеньким, только и способным в критической ситуации - бросить своего и смыться. Если и сидеть - так сидеть за что-то, за дело, отвести душу напоследок. И он отводил - пинками, матюгами, выхаркивая из души грязь ругательствами и с каждым матюком, с каждым пинком ощущая, как все то мерзкое, грешное, вся грязь, вся накипь войны - уходит, оставляет, покидает его. Хорошо бы навсегда...

   Сильным пинком капитан сбросил потерявшего сознание гэбиста с дороги - давить он его все же не хотел, не хотел брать грех на душу.

   - Освободил дорогу!