Противостояние. Часть 1. Маленькая Настенька

Когда Герман вернулся из армии, он «с головой окунулся» в молодецкую хмельную жизнь: пиво, кабаки. Так прошел год, начался второй. Мать переживала – распустился, отец надеялся – остепенится. И Герман остепенился.

Когда, здесь, в Ижевске ему наскучило, он с друзьями стал ездить в соседний городок – Ивановск, и вот оттуда, он, однажды, вернулся совсем другим. Он перестал шататься по кабакам, восстановился в, некогда брошенном, университете на заочное отделение и попросил отца взять его на работу. Он перестал кутить, но не перестал ездить в Ивановск, все свои выходные он проводил там. Спустя несколько месяцев, он признался родителям, что причина таких перемен в нем – Настенька, которую он очень любит. Родители радовались за Германа и сегодня приветливо встретили нас.

«Что ж, – с тоской подумала я. – Это вы еще просто не знаете, какую Настеньку, вам в дом привел сын».

– Мама, папа это – моя Настенька, – представил меня родителям Герман.

– Очень рады тебе, Настенька. – Марк и Марта, улыбаясь, смотрели на меня.

Мы присели рядом с ними у камина. Меня стали расспрашивать обо всем, а я просто не знала, что им отвечать и чувствовала себя совсем по-идиотски.

– Мама, – пришел мне на помощь Герман. – Мы очень устали с дороги, давай вы завтра поговорите.

– Конечно, конечно, отдыхайте, – ответила Марта, хотя сама, видимо, догадалась, что Герман, хочет сначала сам с ними поговорить.

Герман проводил меня к себе в комнату, а сам вернулся к родителям. Подошел и молча присел рядом с ними, не зная с чего начать. Он прекрасно понимал, что родители, мягко говоря, будут не в восторге от услышанного.

– Ну, рассказывай, – «подтолкнул» его отец.

Герман серьезно посмотрел на родителей и рассказал, что произошло за последние три дня. Во время его рассказа, Марта, периодически, вздыхала и ужасалась. Марк же, серьезно слушал сына, не перебивая его. Когда Герман замолчал, Марк несколько минут пристально смотрел сыну в глаза, невозможно было понять, о чем сейчас думает Марк, выражение его лица не говорило, абсолютно ни о чем. Таким он был всегда, когда дело касалось серьезных вопросов – уверенный, непоколебимый и никаких внешних эмоций, абсолютно никаких, всегда спокоен внешне, и никто не мог понять о чем, он думает на самом деле. Марта же, не скрывала своих эмоций, но пока, не вмешивалась в разговор мужчин.

– Герман, – строго, но спокойно сказал Марк. – Ты, понимаешь, о чем ты говоришь? Я бы принял любой твой выбор, каким бы он не был. Ты уже взрослый и тебе решать, как жить дальше, но Настя, по сути, еще ребенок! Разве так я вас воспитывал?! И речь здесь, не только о законе, речь о марали! Ты ведь не сестру в дом привел, ты просишь удочерить тебе жену!

– Я все понимаю, отец. Я никогда не перечил тебе, не стану делать этого и теперь. Я уважаю, принимаемые тобой решения. И если, ты скажешь – «нет», я просто уйду. Уйду вместе с Настей. Если мне не удастся подкупить опекунский совет, я буду ждать ее возвращения из интерната. Я никогда не откажусь от Насти и не оставлю ее. Никогда, – серьезно сказал Герман и посмотрел отцу в глаза. – Я очень люблю ее, папа. Очень люблю. Я не смогу жить без нее.

– Герман. – Марк серьезно смотрел на сына. – Ты уже «испортил» эту девочку?

– Да, – виновато ответил Герман и опустил голову.

– И тогда, ты уже знал сколько ей лет?! – Марк был в смятении.

– Да, – ответил Герман, посмотрев на отца.

Марк сурово смотрел на сына.

– Иди, Герман, я должен подумать, – строго сказал он.

Герман послушно встал и пошел к себе в комнату.

За исключением почти двух лет разгульной жизни, он никогда не спорил с отцом, да и его братья и друзья тоже. Все знали – Марк сделает так, как решит сам. Спорить и уговаривать – бесполезно, да это было и не к чему. Марк – мудрый и уравновешенный человек, никогда не принимал поспешных решений, все «взвешивал» и обдумывал, он прислушивался к мнению близких людей, но решение всегда принимал сам и всегда оказывался прав.

Сегодня речь шла не о делах, а о судьбе Германа и Насти и Герман очень надеялся не только на разум отца, но и на его отцовское сердце.

* * *

Пока Герман разговаривал с родителями, я места себе не находила – ходила по комнате из угла в угол, а когда он вошел в комнату хмурый и серьезный, я все поняла – знакомство не удалось.

– Гера, – я подошла к нему и взяла его за руки. – Все плохо, да?

Он обнял меня и поцеловал в щеку.

– Все будет хорошо, девочка моя. Я все равно никому тебя не отдам, – прошептал он.

Я видела, как он расстроен и не стала больше ни о чем спрашивать.

«И так все понятно» – подумала я.

* * *