Противостояние I (СИ)

Появившиеся в доме женщины быстро сориентировались. Зайдя в каминную, две из них подошли к молодому человеку и принялись молча рассматривать его отражение в большом зеркале, а третья — русоволосая девушка в туго перепоясанном модном плащике — осталась стоять в дверях. Впрочем, молодой человек её тоже заинтересовал. Не сходя с места, она громко осведомилась:

— Саша, это ты?

Молодой человек отвернулся от зеркала, шагнул к банкетке, наклонился за туфлями, выпрямился с ними в руках и улыбнулся ей:

— Я это, я! Не узнала?

Она усмехнулась, присоединяясь к матери и Иванке:

— Как узнаешь, если у тебя даже голос другим стал? Ты на себя совершенно не похож!

— И это правильно!... — пробормотал Саша, расшнуровывая первый туфель.

— И как тебя теперь называть?

— Так же, как и прежде — Сашкой. Но только при своих. При посторонних, если такое случится, зови Сергеем.

— Я тебя и при своих Сергеем буду называть! — решительно ответила старшая дочь Марины Михайловны.

Та вмешалась в их разговор:

— Погоди, Натка! Малыш торопится. Вернётся, тогда хоть всю ночь болтайте, — она одобрительно кивнула Саше, — Отлично! Приятное сочетание цветов. И костюм смотрится великолепно. Я бы только галстук убрала.

— Почему? Не подходит?

— Не нужен он тебе сегодня. Он будет тебя ограничивать.

Саша задумался на секунду и согласно кивнул. Галстук тут же был снят и отброшен на пол, а к Саше сзади подскочила Иванка, чтобы поправить выбившийся при этом из-за ворота пиджака воротник рубашки.

Последнее, что Саша сделал, прежде чем исчезнуть, это сотворил себе роскошный букет распустившихся бордово-красных роз. Иванка, она стояла рядом с Сашей, вздрогнула, но тут же ахнула:

— Ух ты! Зачем это? — она потянулась лицом к букету, и Саша опустил его пониже, чтобы она смогла вдохнуть чудесный аромат живых цветов. На этом месте Натка не выдержала. Ей тоже захотелось понюхать. На вопросительный взгляд Марины Саша ответил:

— Через приёмную пойду. Секретарша начальника три дня назад очередное звание получила. Начну с поздравления.

Иванка вмешалась:

— Саш, здесь, кажется, чётное число.

— Угу, знаю. Букет с похорон. Вытащи один цветок и сожги.

— Жалко жечь. Они такие красивые. Я его в вазочку поставлю.

— Не жалей! Я вам другой букет сделаю. Прямо из магазина. Вытаскивай, вытаскивай!

***

Здесь мы несколько нарушим ход повествования и вначале расскажем, чем закончился тот день в усадьбе. Они вчетвером ужинали за большим столом в их просторной кухне, когда Марина Михайловна вдруг подняла голову, посмотрела в тёмное окно напротив и сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Сергей Стриж — это, конечно, хорошо, но нам понадобятся и другие персонажи мужского и женского пола. С разными фигурами и физиономиями. Разных возрастов.

Сергей (будем уж называть людей теми именами, которые им дали родители при рождении) уже переоделся в домашнее. На замечание Марины Михайловны он только пожал плечами. Не глядя ни на кого, он осторожно снимал с длинного шампура на широкую, плоскую тарелку сочные куски мяса.

— Я сам, плюс Сергей Стриж — это двое. Думаю, если Сергею Телюпе предложить, то он тоже не откажется. Это уже трое. Сколько тебе ещё нужно? Не забыла, что таких Големов, как этот Стриж, я тебе хоть тысячу могу соорудить?

— Не забыла. Для начала мне нужно, чтобы теперь в усадьбе кто-то постоянно жил, поддерживал порядок и занимался мелким ремонтом. Может, отца Иванки из того мира вернуть?

— Можно, конечно, — кивнул Сергей, — но тогда придётся их всех возвращать. И мать Иванки, и её сестру. Может, лучше Мазин? Так сказать, в качестве испытания. Если выдержит и докажет, что исправился, простить его и вернуть ему здоровое тело.

Марина Михайловна кивнула. Не поднимая глаз от своей тарелки с салатом спросила Наташу:

— Как ты, Натка? Готова простить ему? Мысль-то неплохая.

Наташа прекратила есть, как только прозвучала фамилия её недавнего обидчика (2). Подумала немного над словами матери, пожала плечиками и ответила:

— Я его давно простила. Говорю же, он извинился, когда понял, что натворил. И потом, я, наверно, и сама в чём-то виновата. Мне кажется, я дала ему повод думать, что со мной можно так поступать.

— Не будешь его бояться, если он будет здесь жить? Не в доме, разумеется, а во флигеле, но тем не менее...

Она помотала головой. В её взгляде проснулся живой интерес.

— Не буду. Да нет, он парень-то нормальный. Если бы он в тот раз не выпил крепко, то, скорее всего, ничего бы такого и не произошло. А чем он здесь будет заниматься? Я так понимаю, что в школу он ходить не будет?

— Нет, конечно! Малыш имеет в виду двойника того Мазина, который там в Иркутске останется сидеть в инвалидном кресле. А заниматься... Я же говорю: на улице работы полным-полно. Работа садовника: листву собрать, сжечь, клумбу в порядок привести, кусты посадить и подстригать, траву на лужайке косить, зимой снег убирать. Дров нарубить, принести. Мелкий ремонт по дому. Да мало ли забот у слуги? Родители и его жена будущая нам ещё спасибо скажут, что мы мужчину из него сделали.

----------