Противостояние I (СИ)

После первого куска, стена полностью развалилась меньше чем за две минуты... Когда грохот наконец утих, стал слышен кашель и чихание. Кашляли и чихали все! И те, кто находился в приёмной, и те с кем совещался у себя в кабинете начальник управления. Из-за висящей в воздухе густой пыли в приёмной почти ничего не было видно. Что-то чересчур много её было. Никто не спорит, пыль должна была появиться, но не в таком же количестве!

Этот вопрос разъяснился довольно быстро. Когда пыль частично вытянуло сквозняком в гигантскую, неровную дыру, образовавшуюся на том месте, где раньше находилось окно, стал смутно виден кабинет начальника. Так вот там, на бывшим недавно паркетным полу глыб кирпича не наблюдалось. Всё было завалено кучами кирпичной пыли вперемешку с отдельными паркетинами! Получается, что обломки стены, ударяясь об пол, рассыпались в пыль? Получается так! А почему? А чёрт его знает! Об этом экспертов нужно спрашивать. Хотя я лично об экспертах по способам превращения обычного кирпича в пыль что-то ничего не слышал. Может, и не бывает таких.

Кстати, как только появилась пыль, «ангел» куда-то исчез. Понятно, что к нему накопилось масса вопросов, но он пропал. Испарился! А примерно через час стало понятно, чем он у них в здании Управления занимался в то время, когда набежавшие из других отделов сотрудники во главе с самим Алтынбеком Алтынбековичем ещё переходили с места на место, силясь понять, что тут произошло, и попутно оценивая масштаб разрушений и стоимость предстоящего ремонта.

Да, время показало, что разрушение стены и оконного проёма в приёмной начальника были лишь цветочками по сравнению с другими обрушившимися на их головы неприятностями. Первой забила тревогу начальник спецотдела Роза Ибрагимовна Доренко. Когда в здании загромыхало, а стены и потолки затряслись, она выбежала из помещения архива в коридор, прислушалась, определила, что грохочет где-то на нижних этажах, автоматически заперла и опечатала дверь и побежала сначала по коридору, а потом по лестнице вниз. Вернулась она в кабинет, когда начальник управления разорался на собравшихся в коридоре зевак. Вернувшись к себе, она первым делом удостоверилась, что печать на двери не нарушена — привычка, выработанная долгими годами работы с важными и секретными документами — и лишь затем вставила в замок ключ.

Открыв дверь, она шагнула в комнату для работы с документами и как вкопанная остановилась. По сердцу пополз неприятный холодок: дверь из комнаты в спецахив стояла приоткрытой!

Роза точно помнила, что запирала её на ключ, прежде чем выбежать в коридор. Проникновение? У неё потемнело в глазах, когда она представила, чем это может грозить ей лично. Наверное, она на пару секунд даже потеряла сознание, потому что, когда она вновь открыла глаза, то нашла себя сидящей на полу прямо в дверном проёме из общего коридора в комнату для работы с документами, а над ней склонилась молодая сотрудница её отдела младший сержант Госбезопасности Галина Уткина.

Уткина спросила её о самочувствии и предложила помощь, но Роза Ибрагимовна уже достаточно пришла в себя, чтобы самостоятельно подняться на ноги. Оказавшись на ногах она, не отвечая на вопросы Уткиной, велела ей ожидать в коридоре, заскочила в помещение, захлопнула за собой дверь, в три шага пересекла небольшое помещение для работы с документами и распахнула дверь спецхранилища.

С самого порога стало ясно, что случилось невозможное! Дверь в спецхранилище не была оставлена открытой по забывчивости, на что она втайне надеялась. Все тридцать две металлические полки — восемь с половиной метров в длину и три метра в высоту, стояли пустыми. Пустыми!!! Исчезли тысячи агентурных дел — и архивных, и актуальных. Исчезли дела оперативных разработок. Исчезли личные дела сотрудников Управления. Всё исчезло! На ватных ногах она пробежала мимо забранных тяжёлыми металлическими "намордниками" окон к дальней стене к стоящим там высоким, в человеческий рост, металлическим шкафам. В выдвижных ящиках этих шкафов содержалась картотека агентуры. Сейчас часть из этих ящиков была выдвинута, и Роза мгновенно сообразила, что все они тоже пусты!

Если бы у неё в тот момент под рукой оказался пистолет, она бы, наверно, застрелилась. Пропажа даже одного единственного агентурного дела, — да что там агентурного дела! — пропажа даже пустячной карточки-заместителя (2) — означало ЧП, о котором незамедлительно следует информировать Москву! А тут пропал весь архив, в документах которого содержится информация о десятках тысяч секретных сотрудников, жизнь которых теперь оказалась под угрозой! И нет никакой возможности предупредить этих людей о нависшей над ними опасности, потому что их адреса, телефоны и подлинные имена содержатся в агентурных делах, которые... пропали! Копии регистрационных карточек хранятся в центральном архиве в Москве, но кто же их вам отдаст? Да и пользы от них немного. Нет там настоящих имён, адресов и контактных телефонов. Не для того предназначены эти карточки...