Противостоять злу

У Димки чуть не вырвалось признание о том, что обидчиков было четверо, но не желая беспокойства матери, он смирил гордыню и ничего не сказал. Пусть лучше мать думает, что Сергей дерётся лучше, чем пойдёт выяснять с ним отношения и упрекать, что вместо честной драки на лицо факт избиения.

-А из-за чего дрались? – спросила Анна.

-Дорогу не поделили.

Анна стала нервно перекладывать вещи в шкафу, наблюдая краем глаза за сыном.

Дмитрий чувствовал ее пристальное внимание, и от этого ему было не по себе.

-Пойду воздухом подышу, - сказал он, вставая с кровати.

-Ты далеко? – заволновалась мать.

-Нет, во дворе.

Димка вышел из дома и направился к калитке.

Анна уже хотела окликнуть его, куда идет со двора? Но кричать не стала, так как сын вышел и сел на скамейку, рядом с калиткой Карабаевых.

На скамейке уже сидели соседка Сергеевна и бабушка Ирина.

Димка сел рядом с ними и стал разглядывать соседние дома и деревья, прислушиваясь к разговору старушек.

-То трудные времена были, - рассказывала Анна Сергеевна о чём-то, чего с начала не слышал Дмитрий.

-Да-а-а, - протянула бабка Ирина, - хлебнул народ горюшка.

По улице проходил какой-то мужчина, внимательно вглядываясь в дома по обе стороны от дороги. Это был Родион Чебышев.

-Здравствуйте, - обратился он к старушкам, сидящим на лавочке.

-Здравствуй, коли не шутишь, - ответила Сергеевна.

-Федора не видели? У него дома сказали, что он где-то на этой улице у товарища.

-Какого Федора? Шлыкова?

-Да, Шлыкова, кажется.

-У него пол деревни товарищи. У Аникиных посмотри. Вон, где большой куст сирени выше дома.

-Спасибо большое, - поблагодарил Родион и пошел в указанном направлении.

-Вежливый человек, - заметила бабка Ирина.

-Плохой человек, - не согласилась Анна Сергеевна, - плохой, Ирина Николаевна.

-Почему? – удивилась Ирина Николаевна.

-На гадком месте дом построил.

-Что значит, на гадком месте?

-Есть у нас одно место, прозванное гадким. Его еще так моя бабка называла и ее бабка также.

-А где это?

-Во-о-он в ту сторону, мимо дома Митрофановых. Там дачи новые понастроили.

-А почему гадкое? – встрял в разговор Димка, подгоняемый нетерпением поскорее узнать интересную историю.

Анна Сергеевна со вниманием посмотрела на Димку, как будто только сейчас его увидела, и начала свой рассказ, глядя то на Ирину Николаевну, то на ее внука.

-С тех времен, как моя бабка была еще девочкой, а может и раньше, недалеко от пруда хоронили тех, кто не мог покоиться рядом с православными.

-А кого? – опять не вытерпел Димка.

-Самоубийц в основном, а также каторжников. Через нашу деревню проходил путь к руднику, на который гнали каторжников. Где этот рудник, не знаю, но только иногда в деревне размещались каторжники на ночь, а однажды, долго простояли. В противоположной стороне от пруда был дом помещика, кому деревня принадлежала. У него на краю поместья большущий сарай стоял. В одной половине сено хранили, а в другой каторжники и останавливались. До полна сеном сарай никогда не набивали. Вот однажды привели каторжников, они спать улеглись. Охрана снаружи. Там внутри какая-то драка началась. Были жертвы. Всех тоже у пруда схоронили. В другой переход среди уголовников болезнь какая-то появилась. Заболели и из охраны. Холера что ли. В общем, в сарае надолго остались. В деревне перепугались, что болезнь больно заразная, но из деревни никто не заболел, а покойников опять хоронили возле пруда. Потом помещик велел большой сарай поставить опять же возле пруда, специально для каторжников. Но там много разных пришлых ночевало. Через нашу деревню было удобно на Питер идти, вот кто шёл, в том сарае у пруда и ночевал, кого в избы не пускали, или кто сам от людей хоронился.

-Поэтому и гадкое? – опять спросил Димка.