Проткрываем завесу тайн. Книги 1-25

Васильчиков надоел ей быстро, но тут на горизонте появился другой претендент. Потемкин уже давно нравился Екатерине, говорят, что Орлов, почуяв в нем соперника уже после переворота, договорился с братьями затеять с ним драку, в которой он лишился глаза.

Васильчикова отправляют в Москву, наградив богатыми дарами, а на его место заступает Потемкин — в будущем самый могущественный человек при дворе Екатерины.

Любовь была страстной, карьера головокружительней — в мае его ввели в сенат, в июне пожаловали в графы, в октябре произвели в генералы.

Потемкин, в отличие от всех прежних и будущих фаворитов, не был красив и не был молод — лицо его было грубо, кривой на один глаз, кривоногий, грубый… «величайший забавник» самый интересный чудак, какого только можно найти в наш железный век, — говорила Екатерина. — Ах, что за голова у этого человека, забавна, как дьявол…»

Потемкин оставался вторым человеком в империи до самой своей смерти, но любовником Екатерины пробыл всего два года. Затем императрица начала выбирать себе все более юных фаворитов и меняла их чуть ли не раз в сезон.

Потемкин, оставшись ее ближайшим другом, часто сам способствовал воцарению очередного юного Адониса в покоях императрицы. А происходило это так — едва Екатерина начинала пристально разглядывать неизвестного красавчика в толпе придворных, как все понимали, что на следующий день его вызовут во дворец для «испытания».

Вот как писал об этом А. М. Тургенев: «Посылали обыкновенно к Анне Протасовой на пробу избранного в фавориты Ее Величества по (после) осмотру предназначенного в сан наложника лейб-медиком Роджерсоном и по удостоверению представленного годным на службу относительно здоровья на трехнощное испытание она доносила всемилостивейшей государыни о благонадежности испытанного 10 часов вечера, когда императрица была уже в постели, вводили новобранца в опочивальню, одетого в китайский шлафрок, с книгой в руках, и оставляли его для чтения в креслах подле ложа помазанницы. На другой день камердинер уже раболепно докладывал фавориту, что всемилостивейшая государыня высочайше соизволила назначить его при высочайшей особе своей флигель-адъютантом, подносил ему мундир флигель-адъютантский с бриллиантовым аграфом и 100 000 рублей карманных денег, митрополит приезжал обыкновенно к фавориту на другой день для посвящения его и благословлял его святой водой».

Завадовский, Зубов, Корсаков, Страхов, Левашев, Корсаков, Стоянов — все это были могучие и красивые мужчины, которых Екатерина, скорее всего, ни во что не ставила. И лишь один юноша, 20-летний Александр Ланской, заставил ее вновь испытать сердечную страсть. Екатерине, к слову, было уже 54.

По отзывам современников. Ланской был самым бескорыстным и приятным из череды ее любовников. Он не любил политику, не хотел власти и вполне уютно чувствовал себя «под крылом» Екатерины, заботясь о ней (чего не не делали другие) и искренне интересуясь всем, что вызывало ее интерес.

Четыре гола Екатерина была ему верна, но юноша вдруг заболел горячкой и сгорел за пять суток. Императрица ухаживала за ним лично, не отходила ни на час, перестала даже есть — но все ее усилия были бесполезны: Ланской умер.

Два года она была в трауре и не хотела подпускать к себе никого, но в год 60-летнего юбилея ей приглянулся 21-летний ротмистр конной гвардии Платон Зубов, который оставался ее фаворитом до самой смерти. Екатерина призналась Потемкину, что «возвратилась к жизни, как муха после зимней спячки». Ее забавлял его плач, когда она запирала перед ним двери своих покоев, а «глупышка» Зубов постепенно прибирал к рукам нити управления страной.

Екатерина старела, ее покидало веселое и позитивное отношение к жизни, душу ее охватывала меланхолия. В сентябре 1796 года она слегла — ее мучили колики и нарывы на ногах. Только спустя месяц она почувствовала себя лучше и решила устроить маленький вечер в Эрмитаже, была весела, много смеялась…