Читаем Протокол. Чистосердечное признание гражданки Р. полностью

Программа называлась «На самом деле». Девиз программы Мишка сформулировал сразу, чётко и доходчиво: «В кепку не срать». То есть можно про что угодно, а Лужкова не трогаем. Хозяин — барин. (Да, для тех, кто не застал: Лужков имел облик крепкого хозяйственника, а также сиятельную лысину, в связи с чем ходил в кепке.)

Лужкова Мишка не любил и не полюбил никогда, даже не пытался. Сергея Цоя, который курировал телеканал, презирал откровенно. Сейчас, кстати, они снова вместе — Цой работает в «Роснефти» кем-то там по снабжению.

В общем, пока мы работали на ТВ-Центре, в кепку мы и правда не срали — просто игнорировали существование Лужкова как такового и московских проблем в частности, благо хватало и других проблем, а у Лужкова было столько жополизных на канале, что без нас он вполне мог обойтись. Нас он терпел, хотя скорее тоже игнорировал. Программа у нас получилась рейтинговая — собственно, самая рейтинговая, и хотя к нам всё время лезли с советами, пожеланиями и ором, Мишка коллектив прикрывал и особо орать на нас не давал, принимал всё на себя.

Конечно, Мишка принимал ещё и горячительные напитки в неумеренном количестве, о чём всем было известно, и, конечно, рано или поздно это должно было случиться. Случилось рано, то есть практически сразу же, как программа была запущена в эфир. Мишка закрутился, запил или ещё что-то, позвонил мне и сказал что-то вроде того, что «я сегодня не могу, проведи эфир ты».

Я?

Да я не умею. У меня дикция плохая. Я выражаюсь сложносочинённо. Я в жизни не была в кадре, я боюсь камеры. А тут ещё и прямой эфир. Я никогда не красилась. У меня нет бровей, что вполне меня устраивало всю жизнь. А из причёски у меня только конский хвост на аптечной резинке.

Но Мишка сказал — надо, и больше на связь не выходил. То есть вот так — прямо сейчас, сегодня, через несколько часов, мне надо написать программу, потом меня кто-то как-то накрасит и я должна сесть в прямой эфир.

Это сейчас всё просто с Youtube — а тогда это был телевизор, большой и настоящий, с вещанием на всю страну (да, тогда мы вещали на всю страну), не знаю, как это устроено сейчас и кому интересно.

Мамочки.

Конечно, я не помню своей первой программы. Я была в шоке. Да, я сделала это. Написала текст, завела в суфлёр, оттарабанила, не приходя в сознание, глядя в чёрную дыру камеры и понимая, что это не я смотрю в бездну, а это бездна смотрит на меня.

Я не помню своей первой недели — а Мишка исчез надолго. Более высокое начальство приняло безобидную на вид девочку благосклонно, а к концу той недели и я так умумукалась, что мне стало всё равно, лишь бы выжить. То есть прошёл страх. И вслед за этим я начала оттаивать и шевелиться в кадре. Начала в нём жить. Хотя так никогда и не полюбила это ремесло, всё ж я олдскульный газетчик. Так им и осталась.

И мы с Мишкой стали работать в эфире в паре. Моими программами он особо не интересовался, а начальство меня всерьёз не воспринимало — закрыт эфир какой-то там и кем-то там, и ладно. На планёрках столичное телевизионное начальство (выглядевшее примерно как водители сибирских нефтяников) обсуждало при мне, кто кого из телевизионных девочек куда повёл и сколько это стоило. Ко мне, правда, никто не клеился: к тому времени они заметили некоторые черты характера и вполне публично — мне и при мне — поставили диагноз: «недоёб».

«Недоёб» заставлял меня проводить на работе примерно всю жизнь.

Периодически Мишка приводил мне «на помощь» каких-то очередных девочек, типа, моих сменщиц, что дико меня раздражало. Мишка не очень понимал, почему, собственно, что за детские обиды и ревность. И я никак не могла ему втолковать, что он, Мишка, пишет тексты программ для себя и за себя да ещё и мне их надиктовывает, потому что сам печатать не может, а я печатаю для него, плюс пишу для себя, плюс для девочки, которая не в состоянии мои тексты прочитать. И понять, что читает, тоже не в состоянии. Помню, одна такая коза решила дописать за меня мой текст, потому что писать в конце «до свидания» я не удосуживалась. Попрощаться и поздороваться и без суфлёра уж как-нибудь можно. И она села писать «до свидания». То есть буквально именно эти два слова. Написала что-то типа «Да сведанья», Мишка это увидел и понял, в конце концов, что́ я имела в виду. Впрочем, она ещё сто лет числилась редактором, таков уж Мишка, он не может увольнять людей.

Но потом субботники преследовали меня всю мою телевизионную жизнь. Вот тебе, дорогая наша рабочая лошадка, сменщица или сменщик, а то ты упахиваешься. Только ты уж с текстами-то помоги человеку. Ну а как я помогу? Я только написать за него / за неё смогу, переписать их белиберду не получается, только delete.

Наоборот, впрочем, тоже случалось. Рано или поздно появлялся человек, который убеждал начальство, что это он пишет за меня тексты. Не, в газеты она сама пишет, а вот здесь не справляется, так это я за неё очень похожий написал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары