Протокол. Чистосердечное признание гражданки Р.

Мы с Борисом ездили по тюрьмам в 2011–2013 годах, я помогала ему заходить в зоны и беседовать с заключёнными, тогда ещё в особо диких местах это проходило. Он всегда закупал очень много продуктов, старался сделать передачи по максимуму. Удивительно было то, что в основном тюремщики понятия не имели, кто такой Немцов, и пускали его на краткосрочные свидания совершенно спокойно. Главное было — оторваться от хвоста, который обычно пристраивался за нами в областном центре. То есть мы научились объезжать и ездить спокойно.

В этих поездках он мне много рассказывал всяких историй, а я записывала. Потому что задумала книгу. Я обещала Борису, что сначала дам почитать ему, но не успела. Когда он погиб, я села перед компом, открыла рукопись, подумала немного и нажала delete.

Я не жалею. Понятно, что исследователи жизни Бориса Немцова — особенно будущие исследователи — меня за это проклянут, но Борис действительно не хотел никого обижать или подставлять и очень многое говорил «не для публикации». Мы с ним договорились, что я всё равно запишу, а потом поглядим.

Но кое-что я оставила. Совсем, правда, немного — то, что он или уже одобрил или я точно знаю, что одобрил бы.

Кстати, вот что я нашла в фейсбучной переписке. После премьеры дивного фильма «День выборов» ближние люди стали называть Бориса «наш кандидат в губернаторы Игорь Владимирович Цаплин». Или просто — Игорь Владимирович. Особенно это было удобно в телефонных разговорах.

Помните дуэт «Поволжские перезвоны» (он же «Чайф») из фильма?

Кто разгонит в небе тучи?Кто всего может достичь?Наш великий и могучийИгорь Владимирович!Кто простой российский парень,Не чечен и не москвич?

Наш потомственный волжанин,Игорь Владимирович!

Ну и я нашла недавно переписку — вот такую:

— Цаплин будет сегодня?

— Игорь Владимирович задерживается.

— Чапельники?

— Да щас. Прессуха с миной-рогулькой.

А ещё смешно было, когда после выборов в Ярославскую облдуму на Немцова завели очередные уголовные дела и СК Ярославской области прислал по этому поводу Борису Ефимовичу цидулю прелестного содержания, а именно: предложил пройти психоневрологическую экспертизу. Цидуля начиналась с обращения: «Уважаемый Борис Евгеньевич!» Борис хмыкнул и отправил в СК телеграмму: «Согласен на проведение психоневрологической экспертизы при условии госпитализации».

А вот несколько историй от Бориса, которые я сохранила. Все они про незабвенную глыбу российской политики и филологии Виктора Степановича Черномырдина. Борис его уважал и, похоже, любил. Они записаны почти с прямой речи, только я успела, перепечатывая, поменять Борино «я» на «Немцов». Обратно уж не буду переделывать, редактура после редактуры — плохая шутка. Пусть будет как есть.

Черномырдин

Киев, 2007 год, прогрессивная публика отмечает вторую годовщину «оранжевой революции». На самом-то деле всем уже стало всё понятно про победившую коалицию, но ещё кажется, что шанс у неё есть, очень уж не хочется так быстро разочаровываться. В общем, в столице Украины проходит серия парадных брифингов и торжественных пресс-конференций, и вот однажды объявляется совместное российско-украинское мероприятие: за одним столом — советник президента Виктора Ющенко Борис Немцов (бывший первый вице-премьер российского правительства) и посол России на Украине Виктор Степанович Черномырдин (бывший премьер российского правительства и непосредственный начальник первого вице-премьера Бориса Немцова).

Обстановка типичного либерального европейского брифинга с тоненькими микрофончиками и несерьёзной мебелью. Сначала выступление как бы украинской стороны. Советник украинского президента — то есть Борис Немцов — говорит короткую, но яркую речь про то, какой путь за два года прошла Украина и весь её прекраснейший народ и какой длинный путь ещё предстоит. И чем дальше, тем очевиднее становится: Черномырдину сильно не нравится происходящее. То ли мебеля ему хлипкие попались, то ли чаю ему не принесли, но скорее всего сильно не нравится то, что говорит Немцов — хотя вещает он те ещё соответствующие случаю парадные банальности.

Немцов хорошо знает своего бывшего начальника и видит, как сгущаются тучи. Настроение Черномырдина стремительно портится.

И Немцов решает прибегнуть в речи к красивой (как ему показалось) гиперболе:

— Да, не всё ещё получается у украинского народа и украинской власти.

Но подумайте: пророк Моисей водил народ свой по пустыне сорок лет, а украинцы ходят всего два года, впереди как минимум тридцать восемь…

И тут Черномырдин взрывается. Он жестом останавливает Немцова, резко отодвигает тонконогий стул и уверенным шагом идёт на трибуну, по какому-то другому случаю оказавшуюся здесь же. И, гневно сверкая очами, начинает речь:

— Вот мой бывший первый заместитель говорит, что украинцы умнее евреев… Не знаю, как ему такая глупость могла в голову прийти!