Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

Вместе с тем основной задачей экспедиции Арсения Суханова был сбор древних греческих рукописей и наблюдение за современной богослужебной практикой греков [27]

. В июне 1649 года Суханов выехал из Москвы вместе с патриархом Паисием в Яссы, затем побывал на Афоне, а в 1650 году он уже вернулся в Москву и подал в Посольский приказ «Статейный список» о выполнении своего задания с приложением записи четырёх «Прений о вере» с греками. Эти знаменитые «прения о вере» проходили в Валахии, в Торговище (Тырговиште). Поводом к ним послужил вопиющий случай, который произошёл несколько лет назад на Афоне и о котором Арсений Суханов узнал по дороге в Торговище, на подворье болгарского Зографского Афонского монастыря: на Афонской горе было устроено самое настоящее аутодафе книг московской печати как содержащих в себе еретическое учение! По словам присутствовавшего при этом старца Амфилохия,

«сошлись де старцы святогорския все, и надели на себя патрахели, и привели старца с московскими книгами, и облекли его в ризы, и поставили среди церкви, и называли его еретиком, и книги де держит еретическия, и крестится не по гречески

(то есть не тремя, а двумя перстами. — Κ. К.), и хотели его сожечь и с книгами; тутожде и турки стояли призваны. И по много де безчестия тому старцу велели московския книги на огнь положить самому; и он де многое время не хотел на огнь класть, и за великую нужу, заплакав, положил, убояся и сам того ж огня, а сожгли де московских книг две в десть великии, а третья в полдесть, а иных де не помню каковы. А старца де того закляли, что ему впредь так не креститься и никого не учить, и отдали его турку: и турок де держал ево у себя в железах многое время и, взяв с него мзду, отпустил. Старец же Анфилохии патриарху сказывал, что другово де такова старца у них во всей горе Афонской нету. Брада де у него до самой земли, якож у Макария Великого; а носит де ея, в мешечик склав, и тот мешечик з бородою привязывает к поясу. А имя ему Дамаскин, муж де духовен и грамоте учон. И то де греки зделали от ненависти, что тот старец от многих почитаем, а сербин он, а не грек; греки де хотят, чтоб всеми оне владели».

Оппонентами Арсения Суханова в споре выступали иерусалимский патриарх Паисий, браиловский митрополит Мелетий и их помощники из местного духовенства. Во время первого «прения» обсуждался вопрос о крестном знамении. Арсений блестяще доказывал древность принятого тогда на Руси двоеперстия, в то время как его оппоненты хоть сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу новогреческого троеперстия представить не могли. «Патриарх и все замолчали и, мало посидев, востав из-за трапезы, пошли кручиноваты, что хотели оправдатися святыми книгами, да нигде не сыскали, и то им стало за великии стыд» …