Протозанщики 2. Марш оловянных

– Хочу. Согласен. Вижу в этом выход.

Люблю людей и все готов простить.

И разве не в прощенье наша доля?

Не долг наш видеть лучшее в душе?

– Ты прав, конечно, только вот прощенье,

Любовь и прочие хорошие слова,

Нейтрализуются твоим лихим советом,

Предать союзника, сломать с ним договор!

– Боишься ты нарушить договора?

Не хочешь обмануть того, кто Ложь?

Подумай же о цели! Есть же средство!

Ужели цель не оправдает нас?

– Ты смотришь на вопрос с позиций лично

Коварного злодея Израдца!

Но дело ведь не в нем, проблема глубже –

Предательство есть зло, есть тяжкий грех!

Нельзя построить дом Добра и Света

В фундамент заложив вранье и мрак!

– А разве можно мучить невиновных?

А разве справедливо все вокруг?

– Кого ты называешь невиновным?

Предателей, сгубивших Меди Мир?

– Хотя бы тех, кто мучился гажденьем!

Особо ж тех, кто Велий защищал!

– Не понял? Ты о чем сейчас болтаешь?

Причем здесь Велий? Кто тебе сказал?

– Сказали мне погибшие велийцы,

Что тысячами поступили в ад!

Что в мраке трижды проклятой Больнички,

Страдают в ожидании тебя!

– А почему они в руках жестоких?

Как так? Не заслужили Серебра?

Погибнув за Идею, за Систему,

Попали в мрачное, злодейское Ничто?!!

– А я тебе о чем! Где Справедливость?

Куда исчезла радость и любовь?

Велийцев забирали всем составом,

Показывали прелесть Серебра,

Но вскоре всех вернули в смрад Больнички!

Экскурсию как будто провели.

Смотрите, мол, как можно жить прекрасно,

Но вам всем не сюда – вам в вонь и мрак!

– Но ведь такого просто быть не может!

И что? Не рассказали почему?

– Сказали, что пока еще не время

Им почивать в покое Серебра.

Что силы их понадобятся Меди!

А это ли не повод для тебя,

Чтобы решиться, наконец, на дело,

Чтоб победить проклятого врага?

– Я не могу. Простите меня люди,

Но выше это скромных моих сил…

***

Площадь Велия заполнена народом. Люди собрались на зов Руслана, чтобы снова постараться понять его слова. Они перестали верить своему командиру, считая его сумасшедшим, или, как минимум, сильно утомленным. Пока не пришел момент, когда велийцы готовы разбежаться, но он уже близок – бред, который, по их мнению, несет Золотой Воин, перечеркивает те высшие цели, из-за которых они собрались в крепости. Из-за которых готовы были погибнуть. И погибали.

Каждый раз, когда Руслан делал шаг к собравшимся, толпа шарахалась назад, словно, пытаясь держать умалишенного на безопасном расстоянии. Каждый раз, когда Золотистый Воин приводил новый аргумент, все становилось еще более запутанным, и оттого, еще более пугающим.

– Как еще доказать, что я не обманываю?! – не унимался Руслан, стоя перед толпой велийцев.

– Можно по-русски, – не то пошутил, не то огрызнулся голос с кавказским акцентом, – А если серьезно, то совсем не понимаю про что ты, да? Много веков знаем, как и что устроено. Предки знали! Сотни книг написано. А ты… нам… Зря мы пришли!

– А разве я говорю, что-то другое? Доказываю, что вы неправы, ваши предки или ваши книги?

– Да як так? – раздался знакомый уже южнорусский говор, – У каждого своя религия, а ты кажеш, що це невірно! Бред! Зрями прыйшлы.

– И то правда! – выкрикнул из толпы третий, говором выдавая поволжское происхождение, – Зачем мы здесь? Зачем братья погибали? Разговор шел о Руси! Пришли защищать Родину, а выслушиваем бред о толерантности. Зря мы пришли!

– Руслан, – тихо прошептал подошедший Антип, – Со старцами неладно. Слабеют на глазах…

– Защита падает! – перешел на рев Руслан, – Смотрите, что натворили вы своим недоверием. Последние капли энергии улетучиваются, еще немного и Велий откроется для врага.

– А во что мы должны верить? – возмущенно выкрикнуло Поволжье, – Чего ты хочешь сказать-то? Чего хочешь от нас?

– Чтобы поняли! Чтобы осознали, что все ваши религии в равной степени верны. Чтобы поверили, что, помогая здесь и сейчас, обеспечиваете себе другие Миры, там… потом… – гнев переполнил Руслана, и высокое тело, начало еще увеличиваться, – Что Русь всегда была подножием, первой ступенью к лучшему Миру. Что главное Добро и Справедливость! И нет разницы, какими словами или терминами называть те или другие вещи. Вода останется водой, как ее не назови, а дерьмо все так же будет плавать на поверхности, даже если переименовать его в золото.

Руслан, громыхая басом, стреляя разъяренными взглядами, вырос почти до облаков. Он гремел досадой, превратившись в пугающего исполина. Присутствующие невольно отступили. Лишь несколько человек остались на месте, с любопытством разглядывая огромную фигуру.

– Неплохой фокус, – себе под нос произнес Антип.

– Красыво, – громко согласился южнорусский говор, – Тилько, шо цэ значит? Можэ ты демон?

– Каких еще доказательств надо? – гремел из облаков Руслан, – Спрашивайте!

– Спускайся, а! – выкрикнул кавказский акцент, – Что орать должны, да?

Руслан в мгновение уменьшился до ребенка. Пятилетний пацан в золотых доспехах Беспроторицы, с крошечным мечом наголо, подошел к группе смельчаков.

– Хороший парень. Таким оставайся, ладно? – приветливо улыбнулся кавказский акцент.