Прованс от A до Z

Когда в XIX веке в Провансе впервые в значительном количестве были замечены англичане, в местном лексиконе еще не было обозначения для туриста. Вместо него использовалось слово anglais, вне зависимости от национальности иностранца. В какой-то мере ситуация сохранилась и поныне. Все розоволикие иностранцы — американцы, голландцы, немцы — по инерции воспринимаются как англичане.

Как англичанин, я легко понимаю тягу своих соотечественников к Провансу. Мы выросли на маленьком мокром острове, почти постоянно затянутом пеленой тяжелых туч, и ясное, безоблачное небо Средиземноморья, предсказуемая стабильная хорошая погода, жизнь без носков и зонтиков кажутся нам особенно привлекательными. Многие из нас не способны устоять перед зовом юга. С течением времени беженцы из Туманного Альбиона стали прибывать на юг Франции, как выразился один знакомый француз, «как с фабричного конвейера». Мне показалось интересным, что всех англичан можно весьма условно подразделить на три группы с размытыми границами.

Первая и, надеюсь, самая большая состоит из тех, кто хочет приспособиться к местному образу жизни. Они работают над своим французским, хотя ко времени прибытия во Францию у некоторых сохранились лишь смутные школьные воспоминания об этом языке. Они стараются понять и усвоить основные местные обычаи, привычки, включая ритуальные поцелуи, двухчасовые ланчи и некоторое пренебрежение пунктуальностью. Они завязывают контакты с соседями, прислушиваются к советам старожилов. Они намереваются остаться здесь всерьез и надолго.

Вторая группа… Этим лучше было бы оставаться в Англии. Физически они присутствуют в Провансе, однако изолировались от окружения, окутав себя англосаксонским коконом. Они смотрят новости по каналу Би-би-си и получают английские газеты. Во время частых наездов на родину обязательно устраивают набеги на супермаркеты, отовариваясь впрок английским сыром, английской колбасой, английским беконом и — непременно! — английской тушеной фасолью со свининой. Они страдают от прованской жары и еще больше — от характера провансальцев, которого они не одобряют. Проходит какое-то время, и они перебираются в Аквитанию, в Дордонь, где чаще радуют душу дожди, где есть большая английская колония, английская газета и английская крикетная команда.

Третья, самая маленькая группа как бы противостоит второй. Эти изо всех сил стараются подавить в себе все английское и «перефранцузить» французов. Береты они, правда, почему-то не напяливают, зато вовсю щеголяют местной галликой: выписывают «La Provence», повсюду таскают с собой складной нож «Опинель» с деревянной ручкой, который всякий раз вытаскивают, когда возникает потребность что-то разрезать, — более того, упорно подстерегают случай; курят только французские сигареты, предпочтительно черный табак, запрессованный в гильзу из papier maïs

, кукурузной бумаги. У них всегда с собой куча купонов местных лотерей, на ногах парусиновые штиблеты по щиколотку, а ездят они, если повезет раздобыть, на древнем «Ситроен-2CV» цвета старой пачки «Голуаз». Экипировавшись таким образом, они усаживаются за персональный столик перед кафе и с наслаждением входят в роль мрачного крестьянина, неодобрительно косясь на чужаков.

Какое-то время я несколько переживал как за свою национальность, так и за наличие неустранимого межнационального барьера. Но потом как-то один из моих соседей-собутыльников, с размаху опустив пятерню на мое плечо, просветил меня на этот счет: «Ты, конечно, англичанин, не повезло тебе, что ж поделаешь. Но знай, почти все мы тут предпочтем англичанина парижской штучке».

Я сразу же почувствовал себя намного лучше.

Вместе мы сила.

Antiquités et Antiquaires. Антиквариат и антиквары

Откуда взялась страсть тащить в дом всякую дрянь, выкинутую с чужих чердаков? Откуда этот нездоровый интерес к ночным горшкам XVIII века, слепым растрескавшимся зеркалам, выцветшим дореволюционным обоям? Неужто нам никак не обойтись в доме, в котором, кажется, есть все необходимое, без стойки для зонтиков, сооруженной из нижней части задней ноги слона? Без изглоданного древоточцами шкафа или комода? Без рахитичной кушетки, рассчитанной на карлика? Конечно можем. Тем не менее тысячи из нас — да что там тысячи, сотни тысяч! — проводят часы, а то и целые дни, все свои выходные, роясь в пыльных складах и аукционных залах. Этот бессмысленный досуг стал настолько популярным, что в английском языке появился даже специальный неуклюжий глагол: антикварить.