Провансальский триптих

Сейчас Камарг, если не считать тех немногих мест, вокруг которых еще теплится жизнь и работают люди, — северо-восточной окраины с ее рисовыми полями, каменистой равнины Кро, где пасутся овцы и облака, и солончаков близ давно уже бездействующего порта в Эг-Морте, — это тысячи пустынных квадратных километров, где царят меланхолия, дурные сны и видения; это взбаламученные ветром поверхности соляных болот, огромные лоскуты спекшегося и потрескавшегося ила, кое-где поросшего кермеком, изрезанные дамбами ковры тростника, аира, камышей, пожухлых трав, лишайников да урочища, по ночам затянутые белесой мглой.

С высоты журавлиного полета или со спутника все это выглядит частью странной композиции, уцелевшим фрагментом фрески, от которой время и влага, стерев роспись, оставили лишь бесформенные цветовые пятна и линии без начала и конца. Птичий глаз или объектив камеры заметит вписанные в сложную геометрию плотин более светлые пятна заводей, сложный орнамент из белых квадратов и прямоугольников соляных бассейнов, блеклые ковры прошлогоднего тростника, гнилую зелень карликовых кустов, ленты кирпично-бурого солероса. Серо-голубая сеть каналов, будто кракелюрами покрывающая общую картину, напоминает систему кровообращения сказочного животного или сосудистую ткань прошлогоднего листа тополя.

*

Солнце давно уже покинуло зенит, похолодало, от легкого ветерка по озеру побежала рябь. Паук, замерев, повисел минутку у меня над головой, потом, словно чего-то испугавшись, взобрался по нити на самую макушку рогоза. Пролетела пара журавлей и стала снижаться над озером. Лежа на спине, я видел их снизу: длинные шеи, вытянутые назад ноги, белые подбрюшья. Они напоминали мистических дев с картины Сассетты[382], которые, как писал Збигнев Херберт, «улетают на небо естественно и без резких движений, лишь выгнувшиеся назад ступни говорят о полете»[383]

. Я долго провожал их взглядом, пока они не скрылись за стеной пожолкнувших камышей.

Всеохватную тишину надвигающихся сумерек нарушили донесшиеся откуда-то издалека звуки: бульканье, чавканье грязи, громкое сопение, затем — уже ближе — треск ломающихся сухих стеблей. Приподнявшись на локте, я увидел, как слева от меня зашевелился тростник, будто сквозь заросли пробирался крупный зверь. Чуть погодя в просвете между стеблями замаячил силуэт — не то животного, не то человека. На мгновение мелькнул палевый косматый хребет. Потом шелест стал отдаляться, затих — я слышал только свое учащенное дыхание и громкое биение сердца.

*

Пейзаж к юго-западу от озера Ваккарес — дюны, зыбучие пески, солончаки — похож на лунный; сразу возникает пронзительное ощущение заброшенности, безутешного вдовства. Тут заканчивается мир людей, власть на этом фантасмагорическом пространстве принадлежит духам. Поздней осенью и зимой рассеянные по всему Камаргу разделенные десятками километров фермы — единственные места, где тлеют искорки света и жизни. Однако ничто — ни непрочные стены крытого тростниковой соломой дома, ни горящие в камине дрова, ни нашептываемые непослушными губами формулы экзорцизма:

…бегите, злые духи, чтоб вы не видели, не слышали, не появлялись, не уничтожали, не преследовали, не мешали ни трудам, ни намерениям нашим. Наш Бог — Господин ваш, и повелел вам: Apage satanas[384]

— идите прочь… —

не уберегут душу от дневных страхов и ночных кошмаров.

Когда ветер гонит над заводями клубы тумана, рыбаки, в одиночку выходящие в своих плоскодонках на ночной лов угря, заслышав крики чаек, съеживаются, втягивают голову в плечи и закрывают глаза. Они не хотят ни видеть ничего, ни слышать. Они знают, что это за голоса. Знают: кричат утопленники, которые ночью всплывают на поверхность, покачиваются на волнах, уставив белые глаза на луну, и птичьими голосами жалуются на холод и одиночество.

Иногда, особенно осенью, задержавшимся на болотах охотникам или пастухам случается видеть в воздухе над полосой тумана, над сухими тростниковыми зарослями и зеркальцами воды фантастические картины: вереницы скелетов в лохмотьях и треуголках, сказочных животных с рогом посреди лба, диковинные строения — замки, крепости, сторожевые башни…