Провидение зла

– Вот ведь как получается, – раздраженно хлопнул в ладоши Игнис. – То судьба этой Земли зависит от меня, так как я отмечен особым образом. Теперь судьба мира зависит от разгадок. Что же это за судьба, которая колышется от таких мелочей!

– Думаю, что падение Семи Звезд не было мелочью, – покачал головой Син. – И когда они пылали на груди Лучезарного, это тоже не было мелочью. Так же, как то, что их стало шесть.

– И ты уверен, что камни на груди Лучезарного и Семь Звезд – это одно и то же? – сдвинул брови Игнис. – Разве они не сгорели, разлетевшись по земле незадолго до падения Бледной Звезды?

– В этом уверены все, – пожал плечами угодник. – Я не могу прочитать древние манускрипты Храма Света, но его послушники уверяют, что на его стенах записана не только история атеров, руфов и лаэтов с момента их прихода в этот мир, но и история самой Бледной Звезды. И история предыдущего мира.

– Предыдущего мира? – поразился Игнис. – Какого еще прыдыдущего? Того, что был до ее падения? Или допотопного мира?

– Другого мира! – жестко отчеканил Син и тут же улыбнулся: – Пойми самое главное. Да, я не был в Храме Света, но я слышал, что камни Митуту не всегда были подчинены Лучезарному. Иначе бы в своих гимнах его слуги не воспевали захват их своим господином. Так что не огорчайся раньше времени. Возможно, что в тебя попала не капля яда. Или, во всяком случае, она не всегда была ею.

– Хорошо, – нахмурился Игнис. – Тогда скажи мне, угодник, а где седьмая звезда? Где седьмой камень? Где седьмая капля яда?

– Не знаю, – неохотно пробормотал Син. – Это тоже загадка. Мне она кажется самой важной. Но я не продвинулся в ее разгадывании за долгие годы ни на один шаг.

– А что о ней говорят послушники Храма Света? – спросил Игнис.

– Я говорил мало с кем, – признался Син. – Они ведь не разгуливают вот так по Анкиде. Некоторые из тех, кто что-то сказал мне, сказали это лишь потому, что были уверены, что я в их власти и они могут убить меня. Но им это не удалось, поэтому я что-то знаю. Но очень мало. Они сами мало об этом знают. Они предполагают два места нахождения седьмого камня. Первое предположение заключается в том, что седьмой камень, камень полноты силы, оставил у себя Лучезарный. И именно через этот камень он может вернуться на землю, когда будут собраны и омыты кровью все прочие.

– Да уж, – хмыкнул Игнис. – Не знаю, как насчет сбора, а кровью я омыт.

– Омыта кровью должна быть Земля, – прошептал Син. – Но есть и еще поверье. Якобы из седьмого камня был сплетен шнур, на котором висели прочие шесть. Где этот шнур – неизвестно. Я думаю, что оба предположения ошибочны.

– Один камень пропал полторы тысячи лет назад, – прищурился Игнис, вспомнив слова матери о себе и о Каме. – Еще один поселился во мне. А где прочие пять камней?

– Их ищут, – ответил Син. – Некоторые, вроде меня, чтобы удержать, помочь, сохранить. Некоторые, вроде Никс Праины, которая тоже якобы печется о сохранности нашего мира, чтобы уничтожить наследие Лучезарного. Хотя не прочь и вкусить от его силы. Есть и те, которые ищут носителей камней или, точнее, начали искать носителей камней, чтобы убить их. Они верят, что нельзя дать злу прорасти. Поэтому нужно убивать каждого, кого настигнет метка, пока росток не захиреет сам собой.

– Да уж, – покачал головой Игнис. – За тысячу лет не захирел, а тут…

– Есть и те, которые жаждут только силы, заключенной в камнях, – добавил Син. – Кто-то верит, что, если таких, как ты, Игнис, убивать, с каждой смертью камень будет все сильнее погружаться в зло, и однажды Лучезарный сможет ухватиться за такой камень и выбраться из Пира. Или, если убить носителя камня правильно, он попадет в ту бездну, куда низвергнут Лучезарный, вместе с камнем. Но для этого такой, как ты, парень должен сначала стать законченным негодяем. Да и еще… разное… Мы приплыли.

Пирс был уже совсем близко. Моряк направил лодку в сторону, но, не доходя до обратной стороны пирса, остановил ее, ткнув веслом в дно.

– Дальше не пойду. Смотри, угодник, – произнес моряк.

Налетевший ветер шевельнул кусок ткани, висевший на сигнальной мачте пирса, и развернул белый флаг.

– Я уже видел, – кивнул Син. – Что же, значит, такая у нас судьба.

Сказав это, угодник спрыгнул из лодки. Вода захлестнула его по пояс. Син накинул на плечи мешок и подмигнул принцу:

– Ты разве не хотел искупаться?

Игнис тоже спрыгнул с лодки, взял мешок. Моряк оттолкнулся ото дна веслом и начал торопливо грести прочь от берега.

– Что это значит? – спросил Игнис.

– То и значит, – твердо сказал угодник. – Наши планы поменялись. Нам придется потрудиться. Впрочем, я тебя неволить не буду. Праведником насильно не сделаешь.

– Я и не собирался становиться праведником, – пробурчал принц, выбредая по холодной воде за угодником. – Всего-то и хотел избавиться от этой напасти или хотя бы скрыть ее от всяких сумасшедших магов или еще от кого. Ни к чему мне, чтобы за меня хватался Лучезарный или всякая гадость. Я хочу вернуться в Лапис и жить, как прежде.