Провидица (СИ)

Как только Александра успела вернуться в Ватикан, то моментально переоделась в привычное для себя сари розово-оранжевого оттенка с серебристой вышивкой и повесила дорогие украшения. Её радостное, влюблённое настроение, которое буквальное пышило из неё и возносило до самых небес, тут же пропало, когда, идя по Ватиканским коридорам, она услышала шум разъярённой толпы рядом с главными воротами и решила разобраться в ситуации, поэтому она направилась прямиком к этим воротам.

Вдруг, массивные ворота Ватиканской крепости открылись и изнутри вышло несколько десятков церковной стражи с пиками в руках. Ещё секунда и эти бравые гвардейцы выстроились в один ряд прямо напротив подходящей к ним толпы. В один миг они одновременно опустили длинные пики и приняли боевую стойку. Теперь заострённые каменные наконечники были направлены на эту самую толпу.

Церковь сочла подобное поведение народа бунтом и, испугавшись, выставила охрану, чтобы противостоять толпе. Они посчитали, что они хотят напасть на крепость.

Вместе со стражей вышло ещё двое церковных служителей и Папа Римский.

- Немедленно остановитесь!! Ваши действия мы можем счесть оскорблением церкви и того, чем она занимается! – крикнул первое предупреждение Папа Римский, при этом раскинув руки в надежде образумить восставшую толпу (ну, про-крайней мере он считает, что они восстали). Толпа людей остановилась в точности в нескольких метрах от оголённых пик, – Как вы посмели устроить бунт?! Тем более перед обителью, где проживает сама провидица! Вы намерены проявить неуважение к нашей ясновидящей?! Своим поведением вы оскорбляете её доброе имя! И вам не сойдёт это с рук! Если вы сделаете ещё хотя бы шаг, мы применим силу!

- Мы ни в коем случае не хотим проявить неуважение к нашей ясновидящей, – ответил кто-то из толпы. Люди стали перешёптываться друг с другом и некоторые из факелов вдруг резко погасли.

- Мы любим нашу провидицу! – громко крикнул другой мужской голос. Обстановка стала потихоньку теплее на несколько градусов. Было сразу видно, что толпа делала это из-за уважения к Александре, и это не мог не подметить Карл.

“Похоже, здесь её все любят.”

- О, Господин Папа Римский, мы сильно извиняемся за то, что нарушили ваш покой, однако нам нужно вам кое о чём срочно сообщить.

- Мм? И о чём же? – спросил почтенный мужчина с седой бородой. Дважды повторять никому не нужно было. Сквозь толпу пробежала лошадь, тащащая позади себя вампира. Белогривая кобыла остановилась прямо перед служителями церкви. Все взгляды были устремлены на мужчину заляпанного кровью в простой крестьянской одежде и не падающего никаких признаков жизни, – Кто это?

- Не удивляйтесь, Ваше святейшество, это не простой горожанин, а шпион короля вампиров! – ляпнул мужчина из толпы. Они были уверены в том, что его специально сюда подослали для разведки, – Он пришёл в этот святой город, чтобы унизить здешних жителей своим присутствием! Он оскорбил нашу провидицу тем, что даже приблизился к Ватиканской крепости! Смерть вампиру!

- Смерть!!! – заголосила в один голос толпа, тем самым соглашаясь с прежним оратором.

- Он наш враг, Ваше Святейшество!! Он враг всего Ватикана и должен быть сурово наказан! – это событие, как никогда прежде, показывает, что люди презирали вампиров, при этом неважно, какого сословия или каким характером он обладал. Люди не раз подвергали детей ночи гонениям. Они были абсолютно уверены, что вампиры должны быть полностью истреблены, как вид. Даже их присутствие среди людей считалось отвратительным фактом для народа. Люди презирали, охотились, убивали вампиров. Это был век, когда к вампирам относились, мягко говоря, с призрением, поэтому в народе его ознаменовали, как век кровавых гонений, – Если бы у меня была возможность, я бы обезглавил его тот час же! Чтобы каждый вампир, а в особенности их король, знали, что с ними будет, если они посмеют напасть на нас! – с каждым произнесённым словом этого мужчины и возгласом толпы, Карл приближался всё ближе и ближе к этому горлопану. Он хотел перерезать ему горло первому, как зачинщику всего этого балагана, – Однако, хозяин здесь вы и это вам решать, что с ним делать! – мужчина обратился к Папе Римскому – к церковному служителю, имеющему самый большой сан.