Проводник смерти

- Не может быть, - ахнул Илларион. - А я-то, старый идиот... Куда же он, думаю, бежит? Адрес знаешь?

Татьяна продиктовала адрес и, не прощаясь, повесила трубку. Илларион в сердцах швырнул мобильник на сиденье и рванул с места так, что машину снова занесло.

Он справился с заносом и на предельной скорости погнал "лендровер" к дому Вагина, до которого было минут восемь езды по кратчайшему пути.

"Вагин, - думал Илларион по дороге, лавируя в потоке автомобилей и бдительно высматривая собачек, кошечек и даже голубей - сегодня любовь к животным обошлась ему слишком дорого. - Это же надо - Витька Вагин! Наш, спецназовский, афганский.., да центроспасовский, в конце концов! Вся грудь в орденах, золотые руки... Только что-то тут не стыкуется. Вагин - технарь, слесарь и механик божьей милостью, а вовсе не альпинист. Конечно, на простеньком склоне и с соответствующей экипировкой и он справится, но чтобы без ничего по голой стене - нет, на это способен только Тарасов.

А двери квартир не были взломаны... Стоп! Да кто ж их осматривал, эти двери? Замок цел, зато окно нараспашку, и на подоконнике следы... А Вагин любой замок открывает. Ведь он с техникой всю жизнь на "ты". Чего проще: вошел через дверь, открыл окошко, взял, что надо, и снова ушел. А Тарасов под боком - живет и в ус не дует, ждет, когда его сыскари заметут. Надо бы Сорокину позвонить, попросить еще раз проверить замки, но это потом..."

Он еще издали заметил знакомые "жигули" и припарковал свой помятый "лендровер" так, чтобы полностью блокировать Тарасову выезд со стоянки. Правда, внедорожник при этом оказался не столько припаркованным, сколько брошенным посреди дороги, но перспектива получить пару новых вмятин в придачу к тем, что уже имелись, в данный момент волновала Иллариона меньше всего.

Он выпрыгнул из кабины на схваченный легким морозцем асфальт. Под правым ботинком звонко захрустела тонкая, как бумага, ледяная корка, в которую превратилась вымерзшая до самого дна мелкая лужица. С неба снова падал редкий снежок, невесомые хлопья легко касались щек Забродова и оседали на его волосах и плечах старого армейского бушлата тонкими, филигранной работы звездами. Илларион пересек асфальтовую полосу подъездной дорожки и распахнул дверь. Из-под ног, скрежетнув когтями по бетону, черной тенью метнулся крупный тощий котяра, одержимый, как и все его соплеменники, параноидальным бредом - ему показалось, что Илларион явился сюда исключительно для того, чтобы завладеть его облезлой шкурой.

"Черный кот - дурная примета, - подумал Илларион, поднимаясь по замусоренным ступенькам к лифту. - Значит, мне сегодня не повезет. Интересно, куда уж дальше-то? Можно подумать, что до сих пор я просто купался в везении."

Он вызвал лифт. Где-то взвыл электромотор, внутри шахты с тихим громыханием поползли стальные тросы. Судя по звуку, кабина находилась на самом верху, и Илларион, махнув рукой на лифт, стал подниматься пешком. Что-то подсказывало ему, что надо поторапливаться, иначе беседа двух армейских приятелей может закончиться печально.

Забродов легко взбежал на восьмой этаж, не успев даже запыхаться. Сейчас он не думал о том, что к нему исподволь подкрадывается старость: он был занят делом, и ему было некогда отвлекаться на глупости. Он действительно считал то, что делал сейчас, своей прямой обязанностью: и Тарасов, и Вагин когда-то были его учениками, именно он когда-то вложил в них умение убивать расчетливо и наверняка. Теперь он нес моральную ответственность за то, что один из них применил свои навыки не по назначению. , Он подошел к двери квартиры Вагина и, еще не нажав на звонок, увидел, что дверь прикрыта неплотно.

За ней неразборчиво бубнили голоса. Илларион повернул ручку, бесшумно приоткрыл дверь и проскользнул в прихожую. Голоса доносились из гостиной, но говоривших не было видно - их скрывал выступ стены.

- Помешался ты на этом признании, - услышал Илларион голос Тарасова, а в следующее мгновение что-то коротко и хлестко громыхнуло.

- Дурак, - сказал после паузы Тарасов каким-то другим голосом, и Забродов услышал тяжелый шум падения.

Он бросился вперед, в дверной проем, из которого уже несло острой пороховой вонью, понимая, что опоздал всего на несколько секунд - те самые несколько секунд, которые он потратил, стоя во дворе возле машины и глазея по сторонам.