Провокация: Театр Игоря Вацетиса

Батенин. Слышишь? Нормально принимают. Публика сегодня хорошая… Ты, Володя, тоже… У тебя плохое настроение, и ты все уже под одну гребенку… Мы ж не машины! У меня вообще память плохая. Я вон на Славянском фестивале… на открытии, представляешь, читал десять строчек всего… Александр Блок «Скифы». Долбил, долбил, бабки вперед заплатили, нормальный конверт, и всего десять строчек надо сказать… Выхожу, там хор стоит человек пятьдесят, оркестр гигантский, какие-то девки в лентах и зал тысячи на три мест битком. Иду на центр и про себя долблю: «Да-а… кто-то мы, да-а, азиаты мы…» А кто – забыл. И вместо «скифы» объявляю: «Александр Блок “Гунны”!» Ну и слышу сзади – кто-то крякнул, кто-то хрюкнул. А публика ничего. Ну и я громко: «Да гу-у-унны мы, да азиаты мы». (Стоцкий смеется.) В конце концов, может, действительно «гунны», кто там помнит. И аплодисменты, и все нормально. Я иду к кулисе, оркестр вступил, и хор тот же текст поет, но уже поют: «Да, скифы мы, да, азиаты мы…» Я слышу тенора на «скифах» все дружно поперхнулись от смеха, но это уже не моя забота.

Стоцкий(смеется). Миша, это колоссально! Именно, именно! В этих гуннах-скифах вся бессмыслица нашего занятия. (Вздыхает, как всхлипывает.) Слова лишились смысла. А профессия наша в том, чтобы произносить слова. Мы обманщики, Миша!

Батенин. Да брось ты, чего обманщики. Люди ходят, людям нравится… Ты тоже, я тебе скажу… Юбилей тебе устроили, заслуженного тебе дали, ты это все с аппетитом скушал, а теперь начинаешь… Иди тогда в монастырь, бей поклоны, как Влад… Там все строго и по правилам. Хотя, голову даю на отсечение, и там тоже оговариваются и тоже от смеха давятся. Мы же люди, мы же не можем все по линейке…

Стоцкий. Прав, прав! (Машет рукой.) Я зарвался, я запутался, мне все надоело… Прости, Миша. Все путем! Одна херня сменить другую спешит, дав ночи полчаса.

Пал Палыч

(заглядывает в дверь). На восьмую картину приготовились! На восьмую картину – приезд Барона. Володя, Михаил Николаевич, приезд барона.

Актеры идут к выходу на сцену.

Голос по радио. Дежурки, дежурки выключите! Полная темнота! Вижу свет. Дверь из курилки закройте!

Пал Палыч(вбегает). И света чтобы тут не было. (Гасит свет.)

Темнота.

Сцена 3

Отодвигается занавеска на центральной двери. Дверь открыта. Из-за нее бьет свет. Человек, отодвинувший занавеску, входит и зажигает свет на сцене. Это охранник Николай. Он в черном костюме.

Николай(в дверь). Ага!

Входит Туапсинский.

Туапсинский. Что «ага»? Ты хоть огляди помеще… Бог ты мой, какой стол! Ты хоть огляди помещение. Может, под столом кто сидит. Может в вазе граната. Двери проверь. Эта куда ведет? (

Николай идет к правой двери, где был вход на сцену. Дергает ее – она заперта.) Боже ты мой, какой стол! Это не стол, это орудие, пушка… артиллерийская установка! Узкое жерло в середине. Представляешь, Николай, если бы туда, внутрь, насыпать пороху и поджечь? Представляешь, как рванет?! За этой дверью что?

Николай(про дверь). Глухо.

Туапсинский. А эта… (Идет к другой двери, заглядывает.) А-а, понятно, уотер-клозет.

Николай. Я здесь пять минут назад был. Чисто.

Туапсинский. Запомни, Николай, пять минут – это срок, за который там, где было чисто, может стать так грязно, что до конца жизни не отмоешься. (Достает из кармана фляжку, отхлебывает, втягивает носом воздух.) Чем это тут пахнет? А?

Николай. Вроде немного рыбой жареной… снизу… из пищеблока…

Туапсинский

. Пищеблок, говоришь?.. Здесь, Коля, внизу ресторан «Тивериада», а не пищеблок. Хотя, может быть, интуиция тебя не подводит. За Лидией Павловной кто поехал, Матвей?

Николай. Матвей поехал за Петром Алексеевичем на «Мерседесе», а за Лидией Павловной «Ауди» поехала.

Туапсинский(отхлебывает из фляжки, втягивает носом воздух). Нет, это не рыба… Это запах… вроде… забытой воды из-под увядших цветов. Посмотри, там в вазе не осталось воды?

Николай(заглядывает в вазу на столе). Пусто.

Туапсинский(прочищает горло). Ба-ба-ба! (Откашливается, бормочет.) Чисто место пусто не бывает. Я, Николай, сегодня почти не спал. Меня так утомили вчерашние дебаты… Ты знаешь, что такое дебаты?

Николай. Пьянка, что ли?

Туапсинский. Правильно. Именно пьянка, только на иностранном языке. Кто за Лидией Павловной поехал?