Проза жизни

   — В лагере кончалось мое детство, - снисходительно пояснил он. - В детстве я не заводил вредных привычек, чтобы не нарываться на неприятности. Сама знаешь, как это в школе делается. Я не охотник прятаться по сортирам. Ну а теперь поводы для самоограничений исчезли.

   Тереска кивнула. Чувства вернулись на свое место. Богусь снова стал независимым, храбрым, взрослым и еще более неотразимым. Все его слова и поступки казались ей достойными восхищения.

   — Конечно, взрослым многое разрешается, - признала она.

   Богусь глядел на нее недоверчиво.

   — Слушай, а ты правда никуда не торопишься? Мне кажется, я тебе помешал.

   — Почему это?

   — Потому что ты сидишь как на иголках. Да и твое облачение домашним платьем не назовешь, хотя в качестве пеньюара это даже оригинально.

   Затопившие ее волны блаженства стали спадать, уступая место прозе жизни, довольно-таки жестокой. Пришлось вспомнить о своем жалком наряде. Переодеться, что ли? Снять жакет, сменить проклятую юбку и грубые башмаки, показаться ему наконец в женственном виде... Нет, слишком поздно. Образ Шпульки, обреченной на тоскливое ожидание у насыпи, возник перед ней немым укором. В темноте Шпульку с места не сдвинешь, а ведь это их последняя поездка.

   Тереска заколебалась.

   — По правде говоря... - Отважилась она наконец. Богусь тут же вскочил на ноги.

   — Что ж ты мне сразу не сказала?

   Расстроенная Тереска неохотно последовала его примеру. Немного наберется на свете дел, которые нельзя отменить даже ради Богуся... Такое из-за этих саженцев невезение! Надо бы ему все как следует объяснить, а то чего доброго обидится, подумает, что его визиты сюда нежелательны. Однако в глубине души Тереска смутно сознавала, что общественным поручением и садом для несчастных детишек Богуся не проймешь, как бы еще на смех не поднял ее неотложное дело. Впрочем, в этом деле есть и другие, весьма существенные моменты.

   — Признаться, - заговорила она в порыве вдохновенья, - мне действительно надо обделать одно дельце, пока не стемнело.

   — Родители запрещают поздно возвращаться?

   — Не родители, а милиция.

   Богусь, уже дошедший до дверей, изумленно обернулся.

   — Вот это да! А что ты натворила?

   — Влипла в дурацкую историю, - ответила Тереска, радуясь возможности сообщить, что и в ее сереньких буднях есть место интригующим авантюрам. - Я уже тебе говорила про свои идиотские проблемы. Нас со Шпулькой пытаются убрать какие-то типы. Помнишь Шпульку? Так вот, типы подозрительные, замышляют преступление, а опознать их можем только мы. Вчера вечером они за нами следили...

   Заинтригованный Богусь смотрел на нее пристально, но недоверчиво.

   — А вы случайно манией преследования не страдаете?

   — Если и страдаем, то не в одиночку. К нам подключилось все местное отделение милиции. В темных местах нам появляться запретили. Я, конечно, не очень-то этих типов боюсь, но Шпулька перепугана страшно, и можно ее понять. Она меня сейчас ждет, мы с ней должны съездить за город.

   — Интересно, - сказал Богусь, спускаясь по лестнице. - Разумеется, я тебя задерживать не стану. А какое они замышляют преступление?

   — Понятия не имею. Мы знаем, что они кого-то хотят убить, а вот кого, неизвестно. Милиция занялась этим делом, мы не встреваем.

   — Правильно, от таких дел лучше держаться подальше. Значит, по вечерам тебя из дома не выпускают?

   — Ну что ты! Конечно, выпускают. По городу мне разрешено гулять, нельзя только заходить в места, где темно и пустынно. В кино, например, ходить можно... Я так давно в кино не была!

   В горле у Терески словно картофелина застряла, жесткая и сырая. Что если он не понял намека?.. Распрощается и исчезнет, а потом снова явится в самый неподходящий момент... Нет, больше ей такого не вынести...

   — В кино можно? — оживился Богусь. - А что, неплохая идея. Ты какой фильм хочешь посмотреть?

   — Да хоть какой, я давно уже ничего не видела.

   — В «Палладиуме», кажется, идет интересный фильм. Надо будет тебя на него сводить.

   — Может, сходим завтра? — робко предложила Тереска. Затаив дыхание, она ждала ответа.

   — Нет, завтра не получится, а вот послезавтра сходим. На шестичасовой сеанс.

   Богусь смолк, размышляя о том, что сводить в кино потенциальную жертву убийства даже интересно. К тому же его разбирало любопытство, что наденет на себя Тереска по такому случаю.

   — Ладно, значит, послезавтра, - согласилась Тереска, стараясь не взорваться от счастья. - А где мы встретимся?

   — В центре где-нибудь. Можно перед «Орбисом» на Братской. В полшестого. Согласна?

   Тереска была согласна на любое место и на любое время, даже на трамвайное депо в полночный час. Ей было невдомек, что Богусь, собравшийся кое-что уладить в «Орбисе», нарочно выбрал филиал поблизости от кинотеатра — он опасался, как бы дама не опозорила его своим нарядом, если с ней придется ехать через весь город. Тереска не знала о его тайных опасениях, а если бы узнала, все равно не стала бы отказываться от счастья. Наконец-то ее любовные дела пошли на лад!