Прозрачные воды южных морей

В условленное время отключилось электроснабжение всего района. Насколько нам объяснили: в этот момент, раскуроченный какой-то доброй душой распределительный щиток не позволил включиться бензиновому генератору в подвале главного особняка. У «доброй души» будут неприятности (если ее найдут), но то уже не наша забота.

Отчет времени пошел. У нас было ровно восемь минут: «блекаут» в этом дорогом пригороде дольше не продлится — даже при том, что сейчас начало четвертого ночи, все равно найдется пара-тройка разгневанных граждан, которые будут обрывать телефоны аварийных служб. Ну, мало ли — «пати» у них в самом разгаре или деньги при свете свечи пересчитывать не комильфо.

Копчик почувствовал неприятности, как только мы перемахнули не очень высокий забор. Йонг кивнула, принимая к сведению, когда я в двух словах описал ей свои ощущения.

— Задница — это серьезно… — Попыталась она пошутить.

Лица ее я не видел из-за тканевой сетки, но чувствовал — судя по всему, малышка нервничает. То ли ее пятая точка тоже о чем-то таком сигнализирует, то ли… первый раз? Хм… а меня ли решили «погонять» в полевых условиях? Может, тест-драйв предназначался для Йонг? Ну и меня заодно решили… потестить.

Бесшумными тенями мы пролетели по первому этажу особняка. Взлетели по лестнице на второй этаж и застыли возле одной из дверей.

— Дальше я одна. — Шепнула Йонг.

Она взялась за ручку и посмотрела на меня, ожидая ответа. Я кивнул. Трудно, что ли, кивнуть? Обманывать, конечно, тоже нехорошо, но оставлять ее одну я не собирался. Во-первых, это противоречило приказу «любой ченой защищать Черный Веер». Во-вторых, «задница — это серьезно».

Но не спорить же с ней сейчас? И с Йонг, и, самое главное, с копчиком.

Йонг открыла дверь и скользнула внутрь. Я прокрался следом. Заработал яростный взгляд из-под сетки. Ладно-ладно, можешь потом порвать меня на лоскутки, когда вернемся…

В следующую секунду я сбил Йонг с ног, так как увидел четыре «спицы-конуса» — два нащупали ее, два — уперлись в меня. Четыре одновременных выстрела. Правда, мы уже были на полу и откатывались в разные стороны, так что пули застряли где-то в стене. «Спицы» следовали за нами, но не успевали. Еще четыре выстрела, но на этот раз — вразнобой. И тоже мимо.

А потом Йонг отмочила…

Прыжок вверх, оттолкнулась от потолка руками чуть в сторону и метнулась к стене. Короткий свист и — чей-то вскрик и хрипение — черная стрелка в чьей-то шее. Толчок от стены в середину комнаты.

Йонг на мгновение застыла, притягивая к себе «спицы» чужих пистолетов… уже трех. Новый рывок в сторону. Три выстрела ожидаемо мимо. И — фьють! Глухой звук попадания. Знакомый. У меня с таким же звуком втыкались в доску метательные ножи, позаимствованные у Йонг для тренировки.

«Спиц» уже две. Йонг снова застывает — одна из «спиц» послушно следует за ней, но другая оказывается хитрее и ловит то место, куда Йонг собирается метнуться… Фьють! Новое хрипение. Но вместо того, чтобы уйти в сторону, под ту самую «спицу», Йонг… падает вниз и откатывается в сторону… увы, в ту же сторону, куда целится последний стрелок.

И она явно не успевает — «спица» неотвратимо опускается на девушку…

Хранитель Черного Веера, ваш выход!

Вскидываю китайскую копию ТТ с глушителем в сторону «основания» «спицы», ощущения от Цели — чьего-то тела — приходят мгновенно… Пистолет — чуть вверх, туда, где голова Цели.

Тихий хлопок (выстрел-то первый, глушитель еще не изношен).

Сухой треск там, куда я стрелял.

Короткая боль в правом глазу — такая острая и неожиданная, что слезы из глаз брызнули. Я даже невольно всхлипнул.

Всё? Всё!

Ай, нет! Не всё!

В этот момент комнату заливает яркий свет от включившихся плафонов. Совсем замечательно! Значит, никто подстанцию из строя не выводил — тупо тумблером щелкнули. А сейчас — щелкнули еще раз.

Комната, в которой мы «веселились»… Довольно большая. Спальня хозяев. Только обстановка совсем не та, что была на плане: тумбочки у полностью стеклянной стены с выходом на балкон аккуратно составлены в баррикаду, кровать сдвинута туда же, освобождая пятачок, на котором мы прыгали… Из-за баррикады торчат чьи-то руки и ноги. На стене за баррикадой — огромная красно-серая клякса.

Чья-то нога дергается. Йонг подходит, наклоняется, тихий хруст… и нога дергаться перестает.

Оборачивается ко мне. И я понимаю, что она растеряна и не знает, что делать дальше. Вот такие, брат, дела! Правда, она тут же встрепенулась:

— Брат… ты плачешь! Ты ранен?!

Я быстро подхожу к стене, нахожу выключатель и выключаю свет.

Ну, вот… у растерявшейся маленькой девочки на старшего брата вся надежда, а старший брат тут сопли и слезы распускает! И как только разглядела мое лицо под сеткой?!

— Ранений нет. Все в порядке. — Я уже ощупал лицо и убедился, что оно цело и невредимо — глаза видели ОБА. Заодно приказал себе собраться. — Башкой стукнулся, когда упал… Бежим в окно?

— Снайперы. — Засомневалась Йонг.

— Они только внизу — вблизи ни одного подходящего здания для размещения снайперских позиций. А за дверь нам сейчас лучше не выходить. Так что окно — единственный выход.