Прозрачные воды южных морей

— Ну, не ревнуй меня к этому «мясу», мой сладенький! — Простонала она, повиснув на мне и чуть не свалив. — Как бы я еще сняла похмелье, если б хорошенько типа не потрахалась, а? А ты был в этот момент где-то далеко-о-о… И блоха на меня так смо-о-отрит… Типа ревну-у-ует ко мне моего типа сладенького! — Плаксиво стала жаловаться она, но посерьезнела. — Не… уже не блоха. Говори, Йонг.

— По утрам — не пить спиртного! — Твердо потребовала Йонг, исподлобья смотря на пьяную наставницу. — Ты обещала!

— Жесто-о-окая! — Заныла Шеньхуа. — Сеунг! Не женись на ней — она зла-а-ая! На мне женись — я типа хорошая! Я тебя по девочкам отпускать буду. А хочешь — по мальчикам! Типа того.

С повисшей на мне Шеньхуа, я все-таки добрел до двери в спальню и заглянул внутрь.

М-да… сурово. И к вопросу о величине тараканов в голове Шеньхуа.

Голова «Красного жезла», Джемин Ванга, стояла в вазочке с фруктами на прикроватной тумбочке, а обнаженное обезглавленное тело, раскинув в стороны руки и ноги — валялось на огромной разобранной кровати. Из одежды — одни носки.

Джемин Ванг решил отметить удачное устранение главы клана. И, возможно, алиби себе обеспечить хотел — якобы, с дорогой проституткой в это время кувыркался. Так, на всякий случай. А может, просто не смог устоять перед напористой сексуальностью Шеньхуа. Так и было задумано. Но я не предполагал, что Шеньхуа притащит его сюда, а потом устроит такой мясной цех!

— Умывайся и одевайся. Семь минут.

Во время выполнения работы Хранитель Веера может приказывать что угодно и кому угодно. И — что характерно — его приказы будут выполняться. Почти беспрекословно. В том числе и номинальным наставником — Шеньхуа. Сама Шеньхуа, кстати, об этом и рассказала. С большим-большим намеком постреливая глазками.

— Ага… — Шеньхуа не преминула лизнуть меня в ухо. — Ща. Только лизну своего сладенького… Типа того. В щечку. А если хочешь, то могу и не в ще…?

— Три минуты.

Руки разжались, и Шеньхуа молча исчезла в ванной. Зашумела вода.

Да, это опьяняет, как я уже и говорил. Крышу такая покорность машины для убийства сносит только так…

Одно является для меня спасением — фантомная боль от попадания пули в чужое тело. Эта боль не даст мне возможности ощутить себя неуязвимым нагибатором и, самое главное, не даст мне стать отморозком, опьяненным собственными суперспособностями. Или моральным уродом, думающим, что чужие жизни — это так, пшик.

Я уже видел, как работает «в поле» со своими ножами-кукри Шеньхуа. И мне тогда поплохело. Не потому, что она делала это мастерски (хотя, вытворять ТАКОЕ двумя черными железками обычному человеку не под силу), а потому, что делала это как-то слишком просто и обыденно. «Хрусть!» между пластинами бронежилета — и пошла себе дальше, покачивая крутыми бедрами, не оглядываясь. Как от мухи отмахнулась. И нож озабоченно так рассматривает — не поцарапала ли? И пиджачок — не испачкался ли? Фух, чистенький — какое облегчение!

Меня тогда порадовала реакция Йонг — она смотрела на Шеньхуа безо всякого восхищения. Но и без брезгливости. Хмуро смотрела. И это было правильная реакция.

Правда, была и тут лазейка, которая позволит мне легко превратиться в эталонную паскуду. Можно смалодушничать и стать сверхосторожной сволочью, убивающей только с помощью Йонг и Шеньхуа. Тогда самому на спусковой крючок нажимать не придется.

Глава 9

Старший инспектор полиции Ченг Вэй обтекал. Не в том смысле, что его облили помоями. Хотя, фигурально и в каком-то смысле — очень близко. А в том смысле, что в данный момент обильно обливался потом.

Правда, метафорически его сейчас, действительно, обливали помоями, да.

Он стоял навытяжку, поедая глазами огромный белый цветок с пятью лепестками на красном круге — герб Гонконга. И пытался вспомнить, что же это за растение. Под гербом сидел его начальник. Но на начальника Ченг Вэй смотреть очень не хотел — в конце концов, под мышкой увесисто греется его верный «Кольт» и если он посмотрит вниз, под герб, то может и не сдержаться.

Очень уж тогда захочется ему выхватить ствол и жахнуть

в чуть одутловатую злую рожу главного инспектора полиции Марка Ву, а потом… А что потом? А потом, наверно — сунуть еще горячий ствол в рот и жахнуть уже в другую сторону — иного выхода не будет.

Как бы еще герб Гонконга не заляпать — герб-то ни в чем не виноват. Да и красивый он, герб.

Ну, не объяснять же коллегам, которые влетят в кабинет после выстрелов, что все они проданы и куплены по нескольку раз и все, на что их хватает — ловить мелких воришек и тех, на кого укажут «дядюшки». Чего объяснять-то — все и так это знают!

И уже несколько самострелов было. И записки офицеры оставляли, и видеообращения на ютубу выкладывали, и… много чего делали. Результат — нулевой.

А сейчас старшего инспектора Ченг Вэя песочили. С чувством, толком, расстановкой. С извращенным начальственным удовольствием.

Не исключено, кстати, что Марк Ву тоже хотел выхватить свой табельный, и тоже хотел жахнуть. Но — вот ведь — сдерживается человек! Терпит! Берите пример, старший инспектор!