Прыжок ягуара

– Что? – обернулся Лавров.

– Мед, пчелы…

Двор казался ей не таким, как сейчас. Словно наступил разгар лета, на деревьях висели груши и яблоки. Старик в шляпе с защитной сеткой возился около ульев.

– Да очнись ты! – тронул ее за плечо Роман. – Идем, там никого нет.

– Где?

Оказывается, он успел побывать в доме и ничего подозрительного не обнаружил. Правда, половики сдвинуты, и пыль местами вытерта.

– Я открыл дверь своим ключом. Вернее, ключом Камиллы. Никаких чертей я не нашел. Форточка в гостиной распахнута настежь. В прошлый раз я бродил по дому в темноте с фонариком. Должен тебе сказать, что при свете все выглядит по-другому.

– А это что?

Глория присела на корточки и подобрала с пола пуговицу от мужской рубашки.

– Ее мог обронить кто угодно. Даже я, – разочаровал ее Роман. – Или бармен из «Краба».

– У тебя не хватает пуговиц на рубашке?

– Пуговица могла валяться тут сто лет.

– Она появилась недавно…

– Черти рубашек не носят, – усмехнулся он. – Может, отставной капитан Савельев наведывался сюда?

– Очень может быть.

Глория села за стол, накрытый вышитой скатертью. Какая разница, кто и при каких обстоятельствах потерял эту пуговицу? Главное – отыскать кипу.

– Давай ожерелье, – потребовала она. – Будем разгадывать ребус, составленный дедушкой Двораком.

Зеленые горошины засверкали в солнечных лучах. Одиннадцать штук на основной нити и девятнадцать на подвесках. Всего тридцать.

– Столбики! – осенило Глорию. – Они ведь из камня!

– Какие столбики?

– Забор вокруг дома. Ты обратил внимание? Деревянный штакетник и кирпичные столбики. Иди, сосчитай, сколько их.

– Точно. Я пошел…

Ожерелье изумрудной россыпью лежало на скатерти. Пять подвесок, на каждой по нескольку горошин. Дворак не стал бы слишком усложнять свое послание. Что, если тридцать разделить на пять?

– Их ровно тридцать! – объявил Лавров, врываясь в гостиную. – Я мог бы догадаться. Тридцать камешков – столько же каменных столбиков. Таким образом, автор идеи ограничил пространство. Дом номер одиннадцать, окруженный забором. Это и есть территория кипу.

– Каждый шестой столбик… – тихо молвила Глория. – Думаю, пять подвесок означают число, на которое следует разделить количество столбиков.

– Почему?

– Не могу объяснить. Я чувствую, как текут мысли старика. Он возится с ульями у забора. Жужжат пчелы, он смотрит на каменные столбики, и ему приходит в голову спрятать кипу…

– В улье? Умно. Туда точно никто не полезет. Пчелы сожрут. Только где сейчас эти пчелиные домики? Я их не видел.

– Ульи имеют к этому какое-то отношение. Пока не пойму какое. Надо идти во двор.

– Искать ульи! – воодушевился Лавров.

Они вышли из дома. Солнце палило, воздух был пропитан горячими испарениями. Удушливый аромат сирени вызывал тревогу.

– Тебе не кажется, что за нами наблюдают?

– Конечно, наблюдают, – легко согласилась Глория. – Мы тут не одни.

– Ты так просто говоришь об этом?

Он незаметно оглядывался. За забором позади дома виднелись стволы берез и спускающийся в низину луг. Сбоку почти примыкал к участку пенсионерки небольшой деревянный сарай для дров. На двери сарая висел ржавый замок. Сбоку стояли козлы для распиливания дров.

– Откуда вести отсчет столбиков? – поинтересовался сыщик, глядя на сарай. Прямо на стене, справа от двери, была вырезана цифра девятнадцать. – О-па! Вот он, знак. Может, ульи в сарае?

– Нам нужен каждый шестой столбик…

Глория обошла весь участок и вернулась к сараю. Она «видела» ульи, которые были тут раньше. После смерти Дворака пчелами никто не занимался, и ящики для их содержания сгнили. Неужели он этого не предвидел?

– За сараем есть столбик, – сказала она. – С него и начнем. Цифра девятнадцать указывает на него.

– Слушаю и повинуюсь.

Лавров ощущал себя участником реалити-шоу, за действиями которого внимательно следят. Он чувствовал угрозу, опасность, но не понимал, откуда она исходит. На всякий случай он подергал замок на сарае. Тот был закрыт.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть…

Мысли старого Дворака Глория воспринимала как свои.

– Шесть – это не каждый шестой столбик! Это просто шестой.

– Новая вводная? – проворчал Роман. – Так «каждый» или «просто»? Ты уж определись.

– Шестой столбик, если за точку отсчета брать тот, что за сараем. Он всего один.

– Допустим. А где ульи-то? Нету их.

– Они были…

– Как все ненадежно! Сарай мог сгореть, между прочим.

– Но не сгорел же?

– Пусть так. Значит, шестой столбик. А влево или вправо отсчитывать?

– Думаю, вправо…

Она чувствовала, как старик старательно вырезает ножом цифры на деревянной доске. Единица у него получилась сносная, а девятка – корявая.

Шестой направо столбик стоял под грушей. Именно тут остались фантомы ульев, которых теперь не было. Но даже предметы не исчезают бесследно. На их месте можно заметить «энергетический отпечаток».

– Здесь, – заявила Глория.

Большая дымчатая кошка пряталась в зеленых зарослях. Ее глаза сверкали плотоядным блеском.

– Слышишь? – оглянулся Лавров. – В кустах кто-то есть…

– Не отвлекайся.