Прыжок над пропастью

После разрыва Вера много месяцев была безутешна. Именно тогда она упала с велосипеда и познакомилась с Россом. Он наложил ей на лоб четыре шва; она еще боялась, что шрамы останутся на всю жизнь, – однако через несколько недель после того, как швы рассосались, на лбу не осталось и следа. К тому времени они с Россом уже встречались.

Он казался ей таким сильным, таким внимательным. Ничто не указывало на то, в какого психопатического тирана он превратится впоследствии… А может, она просто была слепа и до безумия влюблена в высокого, обаятельного, невероятно красивого и честолюбивого молодого врача?

– Какого черта ты здесь делаешь?

Вера повернула голову. Ее муж стоял на пороге с потемневшим от ярости лицом. Видя, что она не делает попыток встать, Росс широким шагом направился к ней.

– Я спрашиваю, какого черта ты здесь делаешь? – Он остановился прямо перед ней, дрожа от ярости.

Вера схватилась за ручки кресла. От злости она даже не испугалась его; ударь он ее сейчас, и она, скорее всего, ударила бы его в ответ.

– Я здесь живу, – холодно ответила она. – Здесь мой дом. Это одна из комнат моего дома, и я в ней сижу. В чем дело?

Росс изумленно воззрился на нее – будто не был уверен, как следует воспринимать ее слова.

– В этой комнате ты хотела бы с ним трахнуться?

– О чем ты, ради всего святого?

– Вера, где ты была вчера?

– Я же говорила тебе: в Лондоне.

– Ты трахаешься с ним в Лондоне?

– С кем трахаюсь? Я ходила по магазинам – покупала тебе подарки ко дню рождения. Как я тебе и говорила.

– В Найтсбридже?

– Да. В «Харродсе», «Харви Николсе», а потом пошла в «Дженерал трейдинг компани».

Он смерил ее долгим недоверчивым взглядом:

– Вера, я хорошо знаю Найтсбридж. Я стажировался при больнице Святого Георгия; она стояла на углу Гайд-парка, там, где сейчас отель «Лейнсборо». Я прекрасно знаю тот район.

Он отвернулся, подошел к комоду, поднял плетеную корзиночку с ароматизированными лепестками и понюхал содержимое.

– Их нужно заменить. Они выдохлись. Ты не слишком-то хорошо ведешь хозяйство. Наверное, все время думаешь о своем воздыхателе? Не желаю, чтобы мой сын рос без матери, потому что она где-то развлекается с любовником. Понимаешь? Ты понимаешь меня?!

– Росс, у меня нет любовника.

Он поставил корзинку на место, вынул оттуда лепесток и смял его в пальцах.

– Вера, над Найтсбриджем вертолеты не летают. Запрещено. – Он взял еще один лепесток и смял его тоже.

– Вертолеты?

– Когда я звонил тебе на мобильный и мы разговаривали, я услышал шум вертолета. Ты была не в Найтсбридже, Вера. Где ты была?

– Так вот почему ты заблокировал мои кредитные карты! Ты услышал вертолет!

– Не воображай, что, раз у тебя мобильный, я не знаю, где ты. Я звонил в компанию «Водафон». У них вышки по всей стране, неужели ты не знала? Я связывался с тобой через станцию в Уинчмор-Хилл на севере Лондона. С кем ты там была, Вера? С доктором Оливером Кэботом? Так вот что, по-твоему, значит быть хорошей матерью?!

Она не отвела взгляда, хотя слова мужа ввергли ее в замешательство. Как, господи помилуй, он узнал?

Вдруг он набрал полную горсть лепестков и подошел к ней; лицо его побагровело от ярости. Нет, перед ней сейчас был не ее муж, Росс; то был какой-то демон. И демон сказал:

– Ты тоже выдохлась, потеряла свой аромат – шлюха!

Он так резко швырнул в нее лепестками, что ей ожгло лицо. Затем он почти выбежал из комнаты, с силой хлопнув дверью.

29

Вера сидела и слушала, как шаги Росса удаляются. Он спускался по лестнице.

Ублюдок!

Она стряхнула с груди и коленей листья и лепестки. Как же ей теперь оправдываться?

Сердце забилось чаще. «Господи помилуй, Вера, – сказала она себе, – тебе тридцать два года, и ты ни перед кем не обязана отчитываться, никому не обязана докладывать, что ты делаешь и куда идешь, – даже мужу».

Но думать о таком легче, чем открыто противостоять ему. В Россе есть нечто зловещее, пугающее ее до смерти.

Неужели она боится мужа?!

Мужей боятся многие женщины. В журналах Вере часто попадались истории о женщинах, вышедших замуж за монстров; впрочем, иногда, для разнообразия, там рассказывалось о мужчинах, которые женились на настоящих ведьмах.

Она боялась, что однажды в постели Росс зайдет слишком далеко и убьет ее. Похоже, в последние годы ему все больше нравится причинять ей боль, когда он занимается с ней любовью; он возбуждается, когда ей больно. Он поразительно силен; когда он возится с Алеком – кружит его по комнате или борется с ним на полу, – Вере хочется подбежать и вмешаться. Она была совершенно уверена: Росс не соразмеряет сил.

Она встала, смахнув на пол остатки лепестков, подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение. На левой щеке осталась тонкая царапинка от пореза.

Она промокнула ранку платком, извлекла запутавшийся в волосах листик и бросила его в корзину для бумаг. Пол вокруг кресла был усыпан листьями, лепестками и кусочками сушеной апельсиновой корки. Пусть и дальше валяются здесь. Это проблема Росса.

Как, черт побери, объяснить вертолет?