Псевдоним(б). В поисках Шекспира

Уилл не помнил, как доиграл свою роль. Хорошо еще, что последний его выход на сцену был в середине трагедии, да и текста у него было немного. Тяжелее всего было играть первую встречу с Гамлетом. Там были длинные монологи, и как ему удалось их произнести – загадка. Все-таки сцена – это волшебное место: всё, что бы ни происходило в твоей личной жизни, отодвигается на второй план, когда ты выходишь на подмостки и на тебя нацелены две тысячи пар глаз. Единственное, что спасло его от провала, так это то, что он больше не смотрел в эту проклятую ложу, хотя временами ему очень хотелось хоть краешком глаза взглянуть туда.

Впервые в жизни Уилл по-настоящему почувствовал себя артистом. И тут же подумал, что ведь он на самом-то деле актер посильнее Дика Бербеджа: тот только на сцене играет… Сам Уилл играл в жизни, играл роль гения, представлял для десятков тысяч современников гениального автора. Вот это игра!

Уилл даже повеселел, но вспомнил графа, сидевшего в ложе Саутгемптона рядом со своей соседкой, и опять помрачнел. Тут-то в дверь и постучали.

– Хозяин, ваша жена здесь, в Лондоне, я ее выследил! – выпалил Энди, как только Уилл впустил его и усадил на стул в комнате.

Юноша хотел поскорее похвастаться своими успехами на поприще сыска, но неожиданно получил от Шакспера такой удар по зубам, что свалился со стула и упал навзничь.

– Молчать! – не помня себя от ярости закричал Шакспер в ухо Энди, пытавшемуся закрыться от ударов. – Кто тебя спрашивал?! Какого дьявола ты лезешь со своими сообщениями! Дурак!

Видя, что Энди не шевелится, Уилл поднял упавший стул и тяжело сел на него. Он обхватил голову руками и закрыл глаза. Через минуту он наконец пришел в себя. Взял из шкафа бутылку виски, открыл ее и налил себе полстакана.

– Ладно, вставай, – не глядя на Энди, сказал Уилл. – Сам виноват. Думать нужно головой, когда и что говорить. Садись за стол, как тебя там?

– Энди, – пробормотал юноша, сплевывая кровь.

– Что ты шипишь? Зуб тебе выбил? Так поделом! Пойди умойся.

Энди вышел, а Уилл налил себе еще с четверть стакана, потом подумал и налил немного в другой стакан, который, когда Энди вернулся, пододвинул к нему.

– Не, я не буду, не пил никогда.

– Пей, тебе прополоскать рот нужно. Не спорь, а то…

Энди, поморщившись, послушно выпил.

– Рассказывай давай.

Энди наморщил лоб и рассказал Уиллу, как добрался до Стратфорда, как отыскал дом Шаксперов и как Анна его пожалела и дала ему работу и кров. И все было тихо-мирно, но позавчера рано утром он услышал, как кто-то в доме проснулся. В ночной неурочный час шаги раздавались в той части дома, где жила хозяйка.

– Я насторожился, – продолжал Энди, – и на всякий случай оделся и подошел к двери. Услышав, как кто-то спускается вниз по лестнице, я тоже тихонько пошел следом. В повозку, стоявшую перед входом, уже была запряжена лошадь. Госпожа Анна вышла и сразу в нее села. Я приоткрыл дверь и проследил, в какую сторону она поехала, а потом бежал за повозкой. За городом повозка остановилась, и хозяйка вышла. Повозка развернулась и поехала в обратном направлении. Из рощицы, в которой я прятался, вскоре показалась карета, и я, недолго думая, уцепился за нее сзади. Карета остановилась возле хозяйки, госпожа Анна пересела в нее, и карета снова тронулась. И вот госпожа Анна приехала в Лондон. – Энди смолк.

– Ты молодец. Вот тебе шиллинг. – Уильям задумчиво помолчал. – Так с кем она ехала в карете?

– Ни с кем. Одна. Только слуга правил лошадьми.

– Ты запомнил дом, куда она приехала?

– Конечно, господин…

– Вот тебе еще один шиллинг. Что же это за дом?

– На воротах было написано: «Граф Оксфорд». Я едва успел соскочить перед воротами. А то бы мне оттуда не выбраться…

– Что было дальше?

Энди сделал многозначительную паузу, но Шакспер не собирался больше раскошеливаться, и парень сокрушенно продолжал:

– Я следил за тем домом, куда въехала карета. А вечером госпожа в той самой карете отправилась прямиком в ваш театр «Глобус»! Я хотел было вас найти, но уже начался спектакль, и я не посмел беспокоить… А потом… потом мне же надо было проследить, куда карета поедет после представления.

– Хорошо, вот тебе еще одна монета. – Шакспер поморщился. – Из театра она тоже уехала одна? – почти шепотом спросил Уилл, цепляясь за последнюю надежду.

– Нет, с графом, – потупил взгляд Энди.

– И они вернулись обратно в его дом?

– Нет, господин, они поехали в другой дом… на Блэкфрайерс. Я могу показать, я запомнил…

Уильям снова порылся в карманах:

– Вот тебе еще шиллинг. Ты хорошо поработал. Да и с учетом выбитого зуба…

15 апреля 2011

Сомов поставил точку, потянулся и сладко зевнул. Он хорошо поработал и наконец был удовлетворен. Заголовок на экране гласил: «1F, или Книга доказательств (теорема Шекспира). Всего 355 535 знаков с пробелами».

Александр заварил себе крепкий кофе, закурил сигарету и вышел на балкон. Курить в апартаментах было запрещено, а лишние неприятности с администрацией или, не дай бог, с полицией в сложившейся ситуации были ему совершенно не нужны.