Психэ и материя

«Принцип синхронистичности преобладает абсолютно во всех случаях, когда внутреннее событие случается одновременно с внешним. Однако, не следует забывать, что синхронистичные явления, которые могут быть проверены эмпирически, что далеко не является правилом, настолько исключительны, что большинство людей сомневается в их существовании. Они определенно случаются гораздо чаще, чем люди думают или могут доказать, но мы еще не знаем, настолько ли часто и регулярно они случаются во всех областях опыта, что можно говорить об установлении закона. Мы лишь знаем, что за всеми подобными явлениями должен лежать некий скрытый принцип»[228].

Вместо того, чтобы говорить о предустановленной гармонии вещей, Юнг предлагает объяснить синхронистичные события при помощи формального фактора, а именно при помощи того, что он называл эквивалентностью смысла. В своих рассуждениях он предполагает, что и в психическом, и в физическом состоянии выражается одна и та же реальность, но не каузально. Юнг называл эту гипотетическую скрытую «одну и ту же реальность» unus mundus

[229]. Unus mundus следует понимать, как сущность, состоящую из формальных структур, систем или образов, а также из знания, предшествующего сознанию. Он называет это знание абсолютным, поскольку оно отделено от сознания[230]. Здесь, в соответствии с его гипотезой, мы снова сталкиваемся с некой предсознательной упорядоченностью некоторых наших сознательных представлении[231]

.

5. Размышления о синхронистичных событиях как подвиде вероятного более общего принципа акаузальной упорядоченности.

Согласно Юнгу, синхронистичные события следует принимать «как таковые», как непреодолимые случайности. И он поднял вопрос [33] о том, не нуждается ли в некотором концептуальном расширении принцип эквивалентности психических и физических процессов, который, по его опыту, проявляется в синхронистичных событиях. Есть два хорошо известных примера акаузальной упорядоченности, а именно неоднородности в физике и индивидуальные математические свойства натуральных чисел[232]. Странности, как в приведенной выше истории с тиграми, возможно, лишь редкий подвид более общего принципа акаузальной упорядоченности или «всех эквивалентностей психических и физических процессов, в которых наблюдатель способен осознать наличие

tertium comparationis». С тех пор, как Юнг написал это в 1952 г., мне кажется, что развитие естественных наук сильно приблизилось к тому, чтобы эта идея общей акаузальной упорядоченности стала вполне реальным объяснением. Нидхем даже заявляет, что «возможно, мы можем охарактеризовать два единственных компонента, необходимых для объяснения вселенной в терминах современной наука как Организацию[233] с одной стороны и Энергию с другой» [34].

Совместно с Паули Юнг предложил схематическое представление поясняющего принципа, показанное на диаграмме.

Квартернион концепций, требуемых для объяснения психофической единой реальности.

Принцип случайности или эквивалентности ни в коем случае не замещает собой каузальность, а лишь дополняет каузальное определение[234].

В физике каузальность уже стала относительно верным принципом, и нам лишь нужно искать «статистические законы с наибольшими вероятностями», как это выражает Паули [35]. Эти наибольшие вероятности также можно назвать списком ожидаемых величин. Схожим образом можно назвать архетип списком ожидаемых величин или «наибольшей вероятности» определенных психологических (включая умственные) реакций. Как и ожидаемые величины в квантовой физике, которые не могут быть измерены с желаемой произвольной точностью, если в то же время мы хотим измерить их дополнительные параметры, так и уникальное проявление в списке ожидаемых психологических величин также ускользает от тщательного наблюдения, если требовать последовательных темпоральных повторений[235]. Идея Нильса Бора, что сознание и бессознательная Психэ — это взаимодополняющие пары сущностей, относится к этой же проблеме. Архетип прежде всего представляет психическую вероятность [36], но, что интересно, иногда он скрывается не только за психическими, но и за психофизическими эквивалентностями. Потому Юнг приписывает архетипу некоторое психоидное качество или же определенную «трансгрессивностъ»[236], поскольку он достигает областей опыта, которые мы обычно называем материальными.