Психологические романы Агаты Кристи (Мэри Уэстмакотт)

– Ох уж эти жертвы! – возмущенно воскликнула она. – Подумай, Энн, что стояло за твоей жертвой! Это просто один героический поступок, который ты совершила, когда мозг твой был возбужден, чувства притуплены, и ты исполнилась решимости отказаться от своего счастья. В этот момент ты была сильнее своего эгоизма. Но есть такие жертвы, на которые идут ежедневно. Это дается намного труднее. Для этого надо быть воистину героиней. Ты, дорогая, оказалась не такой…

От злости лицо Энн залило краской.

– Я загубила свою жизнь, отказалась от возможности стать счастливой ради дочери, а ты считаешь, что этого недостаточно!

– Я этого не сказала, – возразила Лаура.

– Ты полагаешь, что во всем виновата только я? – зло выкрикнула Энн.

– Добрая половина всех человеческих бед происходит оттого, что каждый считает себя лучше, чем он есть на самом деле, – заметила Лаура.

Но Энн ее уже не слышала. Она вся кипела от негодования.

– Сара, как и все эти современные девушки, думает только о себе! – Она всхлипнула. – Ей до других дела нет. Известно ли тебе, что год назад, в тот вечер, когда мне позвонил Ричард, она даже не смогла вспомнить, кто он такой? Его имя ничего ей не сказало! Ровным счетом ничего!

Лаура Витстейбл, нахмурив брови, печально покачала головой, словно врач, получивший неопровержимое доказательство своего диагноза.

– Все понятно, – произнесла она. – Все понятно.

– А что я могла сделать? – продолжила Энн. – Они же постоянно ссорились. А каково мне было все это видеть? Я уже была на грани нервного срыва! Стоило мне оставить их одних, как тут же они начинали цеплять друг друга.

– Энн, на твоем месте я бы хорошенько подумала, ради чего тогда ты отказалась от Ричарда. Ради Сары или ради собственного спокойствия?

Энн недоверчиво посмотрела на подругу.

– Я любила Ричарда, – сказала она. – Но Сара мне была дороже…

– Нет, Энн, все не так просто. Ведь был же момент, когда ты почувствовала, что больше любишь Ричарда, а не свою дочь. Я думаю, с этого времени и начались все твои несчастья. Вот если бы ты и вправду любила Сару больше, чем его, то ты не оказалась бы в таком состоянии, как сейчас. Но если ты прогнала Ричарда в минуту слабости, уступив натиску Сары, испугавшись скандалов в доме, то это было твоим поражением, а не самоотречением. А это как раз то, в чем сознается далеко не каждый. Вспомни, Энн, ты действительно очень любила Ричарда.

– А сейчас он для меня уже ничего не значит! – с горечью произнесла Энн.

– А Сара?

– Сара?

– Да. Ты все так же обожаешь свою дочь?

Энн пожала плечами.

– После того как Сара вышла замуж, я ее почти не вижу, – ответила она. – Как я полагаю, у Сары совсем нет времени. Она очень занята. Так что мы с ней почти не встречаемся.

– А я вчера вечером видела ее, – сказала Лаура и сделала паузу. – В ресторане в компании веселых друзей. – Лаура вновь помолчала, а потом добавила: – Она была пьяна.

– Пьяна? – вздрогнув, переспросила Энн, а затем рассмеялась. – Лаура, дорогая, нельзя же быть такой несовременной. Сейчас вся молодежь пьет, и, надо сказать, помногу. В компании тот, кто не употребляет спиртного, выглядит белой вороной.

– Может быть, все это и так, – вздохнула Лаура Витстейбл. – Даже могу допустить, что, осуждая знакомую мне молодую женщину, перебравшую на публике, я выгляжу не вполне современно. Но дело не только в этом, Энн. Дело в том, что я разговаривала с Сарой, и меня испугало то, что зрачки у нее были расширены.

– А что это значит?

– А это значит, что она находилась под воздействием психотропных препаратов. Например, кокаина.

– Наркотик?

– Да. Я уже говорила тебе, что подозреваю Лоренса Стина в употреблении наркотиков. Кроме того, он их еще и распространяет. И делает он это не ради обогащения, а для того, чтобы развращать своих знакомых.

– Но он совсем не похож на наркомана.

– Может, наркотики ему никакого вреда не наносят. Мне известен такой тип мужчин. Они любят экспериментировать, получать острые ощущения, но зависимыми от наркотиков при этом не становятся. У женщин все сложнее. Если женщина несчастна, то она легко привязывается к наркотикам и отказаться от них уже не может.

– Несчастна? – с сомнением в голосе произнесла Энн. – Сара?

Лаура Витстейбл пристально посмотрела на нее:

– Тебе же лучше знать – ты ее мать.

– Ах, оставь! Я у Сары давно доверием не пользуюсь.

– Почему же?

Энн поднялась, подошла к окну и, постояв немного, направилась к камину. Госпожа Лаура молча наблюдала за ней. Как только Энн взяла в рот сигарету, она тихо спросила ее:

– Энн, если ты поймешь, что твоя дочь глубоко несчастна, что ты почувствуешь?

– Как ты можешь задавать мне такой вопрос? – возмутилась Энн. – Конечно же я расстроюсь. Жутко расстроюсь.

– В самом деле? – произнесла Лаура и поднялась с кресла. – Ну, мне пора. У меня через десять минут заседание в комитете. Так что я должна поспешить.

Она направилась к двери, Энн последовала за ней.

– Что означает твое «в самом деле»? – спросила она.

– У меня были с собой перчатки, – уходя от ответа, сказала Лаура. – Куда я их положила, ты не помнишь?