Читаем Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях полностью

Истероидка может смотреться смешно, когда она, стареющая, пыжится выглядеть чересчур молодо, одевается и красится не по возрасту. Мы говорили о картине Бернардо Строцци «Старая кокетка». Это выглядит жалко. Этакая экс-секс-бомба. В принципе, конечно, мужчину седина красит, а женщина седину красит. Но и здесь ей не должно изменять чувство вкуса. А если уж седой мужик красится в черный, а то и хуже, в блондинистый цвет, то это уже и вовсе нелепо (и мужчине-истероиду изменяет вкус). Но в целом имидж истероида среднего и даже старческого возраста – импозантность.

Мода

То, что истероид – авангардист в моде, можно вынести за скобки, ибо это проявляется в одежде, прическе, аксессуарах, квартире, танцах, местах отдыха. Мода для него – это не просто способ подачи себя, а образ жизни.

Мода

для истероида – это не просто способ подачи себя, а образ жизни.

Истероид – светский человек. Он целует дамам руки, высмеивает тех, кто этого не делает (эпилептоид может высмеять тех, кто это делает). Иногда старается быть похожим на кого-нибудь из великих людей. На Хемингуэя: свитер, трубка, борода. Но не на Маркса. То есть они лепят свой имидж с романтических и романических героев, а не с политиков. А провинциальные истероидки хотят быть похожими на столичных фотомоделей, манекенщиц.

Железная маска

На лице, в одежде, в пластике, в движениях – у истероидов маска. Они неаутентичны. Аутентичные люди – это люди без маски. А у них маска.

Истероиды все время играют не себя.

Для истероида весь мир – театр. Театр одного актера. И он изо всех сил все время играет. Ну, представьте себе, что все время надо притворяться. Носить маску. И маска эта железная. А она, как открыл тончайший польский психолог Антон Кемпинский, утомляет. Но истероид утомляет своей игрой и окружающих. Все время думаешь: во что он еще сыграет с тобой?

Псевдонимы

У истероида, так же, как и у паранойяльного, псевдонимы не для сокрытия истинного имени, а для символики. Багрицкий. Жемчугова. Иногда неблагозвучные фамилии заменены благозвучными. Дикторша провинциального телевидения берет вместо родной и по-своему милой фамилии «Ваняшкина» куда более, с ее точки зрения, романтичную «Вершинина». Во времена антисемитизма в России поэты и писатели с еврейскими фамилиями старались тоже взять более «русско-» и более красиво звучащие псевдонимы. Это, может быть, даже и не стоит осуждать, потому что Коржавин, Горин – действительно естественнее и красивее звучат, чем неисконно еврейские немецкого и польско-местечкового генеза. Пристрастие к псевдонимам роднит истероидов с паранойяльными. Только там псевдонимы со значением более зловещим: Сталин, Молотов, Каменев. Пусть уж лучше истероидные: Кручинина, Вершинина…

Манипуляция

Средства влияния на человека у истероида в основном манипулятивные. В отличие от эпилептоида, у которого в основном «ультиматумативные». Что такое ультиматум, каждому ясно: если ты не сделаешь того-то, то я сделаю (или не сделаю) того-то. Что такое манипуляция, мы уже писали в разделе о паранойяльном, для которого манипуляция и шантаж – все равно что для птицы крылья. Так вот скрытое психологическое воздействие с материальной или психологической выгодой для себя в ущерб партнеру, то бишь манипуляция – прием воздействия, который и для истероида родной. Но не только прямодушному эпилептоиду, но и мастеру политической интриги паранойяльному даже не снилась та психологическая тонкость, с которой манипулирует психикой окружающих истероид.

Истероид весь в манипуляциях.

Вот он звонит по телефону другу, с которым виделся миллион лет тому назад, – что-то ему надо. Вы думаете, он приступит к делу сразу, после формального «хау ар ю»? Не-е-е-т, он заведет разговор, похожий на длинный коридор с множеством комнат, в каждую из которых он зайдет, посидит, попьет чайку, расскажет о своей жизни, расспросит про вашу и только потом, в конце разговора, вдруг скажет: обломилась вроде бы дешевая машина – как у тебя с деньгами, нужна крупная сумма, но ненадолго. Ну да, конечно, «ненадолго», думаете вы, на каких-нибудь два президентских срока. Но чтобы соответствовать тому образу, который манипулятор-истероид построил вам в ваших глазах за время длинного разговора, говорите ему: ну, столько у меня просто нет в наличии, но половину я для тебя найду. Это то, на что он и рассчитывал, он и хотел сразу не больше половины – все же связи связями, но и совесть надо иметь, как говорил король-Гарин в кинофильме «Золушка».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология недоверия. Как не попасться на крючок мошенников
Психология недоверия. Как не попасться на крючок мошенников

Эта книга — не история мошенничества. И не попытка досконально перечислить все когда-либо существовавшие аферы. Скорее это исследование психологических принципов, лежащих в основе каждой игры на доверии, от самых элементарных до самых запутанных, шаг за шагом, от возникновения замысла до последствий его исполнения. Что заставляет нас верить — и как мошенники этим пользуются? Рано или поздно обманут будет каждый из нас. Каждый станет мишенью мошенника того или иного сорта, несмотря на нашу глубокую уверенность в собственной неуязвимости — или скорее благодаря ей. Специалист по физике элементарных частиц или CEO крупной голливудской студии защищен от аферистов ничуть не больше, чем восьмидесятилетний пенсионер, наивно переводящий все свои сбережения в «выгодные инвестиции», которые никогда не принесут процентов. Искушенный инвестор с Уолл-стрит может попасться на удочку обманщиков так же легко, как новичок на рынке. Главный вопрос — почему? И можете ли вы научиться понимать собственный разум и срываться с крючка до того, как станет слишком поздно?..Мария Конникова

Мария Конникова

Психология и психотерапия
Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете
Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете

Работа над сценарием, как и всякое творчество, по большей части происходит по наитию, и многие профессионалы кинематографа считают, что художественная свобода и анализ несовместимы. Уильям Индик категорически с этим не согласен. Анализируя теории психоанализа — от Зигмунда Фрейда и Эрика Эриксона до Морин Мердок и Ролло Мэя, автор подкрепляет концепции знаменитых ученых примерами из известных фильмов с их вечными темами: любовь и секс, смерть и разрушение, страх и гнев, месть и ненависть. Рассматривая мотивы, подспудные желания, комплексы, движущие героями, Индик оценивает победы и просчеты авторов, которые в конечном счете нельзя скрыть от зрителя. Ведь зритель сопереживает герою, идентифицирует себя с ним, проходит вместе с ним путь трансформации и достигает катарсиса. Ценное практическое пособие для кинематографистов — сценаристов, режиссеров, студентов, кинокритиков. Увлекательное чтение для всех любителей кино и тех, кто интересуется психологией.

Уильям Индик

Кино / Психология и психотерапия / Психология / Учебники / Образование и наука