Психология и Алхимия

103 История голубого цветка продолжается. "Золото" предложено и с негодованием отвергнуто. Такую ошибочную интерпретацию aurum philosophicum легко понять. Но как только это случается, приходит острая боль угрызений совести по поводу того, что драгоценная тайна отвергнута и на загадку Сфинкса дан неправильный ответ. То же самое произошло с героем майринковского "Голема", которому призрак предлагает пригоршню зерна, а он ее отвергает. Грубая материальность желтого металла с его одиозной славой и невысокая ценность зерна делают оба отказа достаточно понятными - но именно потому так трудно найти lapis: он - exilis *, он - выброшенный на улицу или в навозную кучу, он -обычнейшая вещь, которую можно найти где угодно - "in planitie, in montibus et aquis". Здесь есть однопорядковый аспект с драгоценным камнем Спиттелера в "Прометее и Эпиметее", который по той же причине не был распознан земной мудростью. Но "камень, который отвергли строители, ляжет во главу угла" и интуитивное представление об этой возможности вызывает у сновидящего сильное сожаление.

*Неприятный, тусклый (лат.) Прим. перев.

104 Во внешнем аспекте весьма банально то, что золото становится деньгами, т.е. облекается в монеты, чеканится, оценивается. Психологически это как раз то, что Ницше отказывался делать в своем "Заратустре": давать имена ценностям. Будучи оформлена и названа, психическая жизнь разменивается на отдельные монеты. Но это возможно лишь потому, что свойственно целому ряду вещей, скоплению разобщенных унаследованных единиц. Обычный человек не есть "самость" - он является массой и частицей в массе, коллективе до такой степени, что он даже не осознает свое собственное эго. Поэтому с незапамятных времен он нуждается в преобразующих мистериях, которые должны ввергнуть его в ничто иное, как variete, и избавить его от животной коллективной психе.

105 Но если мы неподобающим образом отталкиваем это variete человека "как он есть", то он не может достичь интеграции, стать самостью. ³⁴ И это ведет к духовной смерти. Жизнь, как иногда случается, в себе и для себя - нереальная жизнь; она реальна, когда она известна.

Лишь целостная личность может ощущать жизнь, но не та, которая расщеплена в различных аспектах, этот узел начал и концов, который тоже называет себя "человеком". Опасная множественность, уже проблескивавшая в сне 4 (пар.58), компенсируется в впечатлении 5 (пар.62), где змея описывает магический круг и тем отмечает табуированную площадь, temenos (рис.31). Во многом тем же путем и в аналогичной ситуации temenos вновь появляется здесь, рисуя "множество" вместе для объединенного разнообразного выполнения - собрания, которое выглядит как увеселение, хотя оно быстро утратит свой увеселительный характер: "игра козлов" разовьется в "трагедию". Согласно всем аналогиям, игра сатира была мистическим действием, из которого мы можем заключить, что его целью, как и везде, было восстановление связи человека с его естественными предками и, таким образом, с источником жизни, почти так же, как непристойные истории, aiscrologia рассказываемые афинянками во время Элевсинских мистерий, задумывались для поддержания плодородия земли. ³⁵ (ср. так же рассказ Геродота

³⁶ об эксгибиционистских действиях, связанных с празднествами Исиды в Бубастисе).

106 Однако аллюзия компенсаторного значения temenos для сновидящего еще окутана тьмой. Как можно вообразить, он гораздо более связан с опасностью духовной смерти, которая воскрешается в памяти благодаря неприятию им исторического контекста.

19 ВИДЕНИЕ:

107 Мертвая голова. Сновидящий хочет отбросить ее, но не может. Череп постепенно превращается в красный шар, затем в женскую голову, которая излучает свет.

108 Череп, упоминаемый Фаустом и Гамлетом, - это напоминание об ужасающей бессмысленности человеческой жизни, когда она "поблекла с побледнением мысли". Традиционные мнения и заключения заставили сновидца отбросить в сторону сомнительные и непривлекательные предложения. Но когда он пытается отвратить зловещее видение мертвой головы оно превращается в красный шар, который мы можем принять за аллюзию восходящего солнца, поскольку затем она превращается в сияющую голову женщины, прямо напоминая о видении 7 (пар.67).

Рис. 31. Символический город как центр земли, его четыре защитные стены образуют квадрат: типичный temenos. - Maier, Viatorium (1651)