Психология и трубадуры

     Я   хотел   бы  указать  на   одну   параллель,  которую  легче   всего проиллюстрировать   примером    из    физики:    во-первых,    это   обычная электростатическая  машина  со  стеклянным  диском  и  вращающимися щетками, во-вторых  -   приемник  беспроволочного  телеграфа.  В   первом  случае  мы генерируем  ток, или,  если желаете,  разводим  статичные детали  и  создаем напряжение между  ними. Оно  сосредоточено  на  двух  латунных  шишечках или "полюсах".  Сначала они в контакте,  но,  сгенерировав напряжение,  мы можем немного  их  развести, и  тогда  между ними  проскочит искра,  сила  которой пропорциональна расстоянию; если у  вас  лабораторное  оборудование  обычных размеров, искра  "пробьет"  или преодолеет  сравнительно серьезную преграду, скажем, толстую книгу в тяжелом переплете. В  случае с телеграфом у нас есть еще  и  заряженная  поверхность  -  она  создана таким  же  точно  образом - регистрирующая движения в невидимом эфире.

     А теперь достаточно просто  подставить  в  эту  формулу  более  сложный механизм и более тонкую форму энергии. Я вовсе не  хочу возводить мой пример в догму, просто предлагаемые образы могут служить опорой для мысли.

     Существует древняя гипотеза, что микрокосм "соответствует"  макрокосму, что внутри  человека  заключены "луна"  и "солнце". Из этого, на мой взгляд, следует,  что существует по меньше мере два пути - я вовсе  не хочу сказать, что они ведут к одному и тому же: один путь - путь аскезы, другой  - назовем его,  за неимением лучшего определения,  - рыцарским. Идущий первым путем  - монах это  или  кто  другой,  с бесконечным напряжением и затратами  создает внутри  себя  второй   полюс,   вызывая   к  жизни  заряженную  поверхность, регистрирующую   красоту,  небесную   или   какую   иную,  средство  тут   - "созерцание".  Во  втором случае, который,  должен признаться, как-то больше соответствует формуле "mens sana in corpore  sano"[20]

, заряженная поверхность

возникает  между  двумя  полюсами,  созданными  самой  природой, разделившей человеческие механизмы на два типа.

     Отметим,  что   полу   присуща   двойная  функция,  предназначение  его двойственно: он ответственен за  размножение и  обучение[21]; точно так  же  в царстве текучих  сил мы сталкиваемся с тем, что колебания одного вида в силу различной  интенсивности  производит  свет  или  тепло.  Какой  ученый будет настолько глуп, чтобы  утверждать, будто свет происходит от жара, - но разве менее ошибочен рационализм тех  писак, что обнаруживают источник вдохновения или религиозного опыта единственно в инстинкте размножения?

     Проблема,  в той мере,  в какой она связана  с  Провансом,  сводится  к следующему:  Не  приобретает  ли эта  "рыцарская  любовь", весьма странная и экзотичная,  некие   переходные   качества?   Она  питаема   оттенками   или интенсивностью   переживаний  -  не   принимают  ли  эти   "оттенки"   формы истолкования  божественного  порядка?  Не  ведет  ли  это  к  "овеществлению чувствительности" и истолкованию космоса как чувственного?

     В  самой нашей природе заложено - это бесспорно  и  относится к фактам, поверяемым  наукой,  -  что при  "нормальном ходе  вещей"  в иные времена, в некоторые определенные мгновения больше, чем в другие, человеку дано ощутить свое бессмертие. Прежде, чем судить, насколько сильно влияние этого феномена в  Провансе,  мы должны обратить пристальное внимание на  историю  различных оргаистических  и  экстатических  культов  и  религий,   -  от  относительно примитивной  Вакханалии  до куда более  сложных ритуалов Изиды и  Диониса  - внезапно возникающих  и  столь  же  внезапно приходящих в  упадок. Возможно, разложение  жрецов  этих  культов   было  следствием  допуска  к   таинствам одного-единственного неофита, который был недостаточно "sacerdos".

     Есть, как мы полагаем, лишь два рода религии. Это религия типа той, что дана  в Законах  Моисея, или получила распространение  в  Риме, в Британской Империи,  когда,  чтобы  держать в  повиновении  возбужденную  чернь,  некто изобретает для острастки толпы хмурое пугало, называемое им богом.

     Напротив, христианство  и все другие  формы экстатических религий берут свое начало не в  догме, не в пропаганде чего-то,  объявленного единственной истиной  или  всеобщей  истиной; они, внешне, весьма мало озабочены  этикой; основной  объект  их  поклонения  -  нечто,  способное  вызывать  доверие  к жизненной  силе как таковой.  Учения  их варьируются  раз  от раза, сохраняя неизменным одно  - это всегда своего рода рабочие гипотезы,  приемлемые  для людей определенного склада характера - некое "нервное сплетение", подходящее для особой организации интеллекта и темперамента, и позволяющее людям такого склада жить в мире с "порядком", с человеком и природой. Эти древние  культы были разумны, когда  прибегали к тщательному испытанию  неофитов и требовали от  них  послушничества,  ибо  тем   самым  становилось  ясно,  обладают  ли новообращенные необходимым характером и внутренним складом.