На следующий день он вылетел в Буэнос-Айрес. Дениза обещала прислать ему билет отсюда в Брюссель. Следующие тридцать шесть часов Фрэмптон просидел в международном аэропорту Эсейсы, ожидая от своей будущей жены инструкции для следующего этапа путешествия. (Он подсчитал шансы и пришел к выводу, что они поженятся почти со стопроцентной вероятностью.) Обещанного билета все не было. Вместо этого друг купил ему билет домой. Расстроенный, но уверенный в том, что они с Денизой вскоре воссоединятся в Северной Каролине, Фрэмптон проверил свой багаж перед новым полетом и сел ожидать посадки. Было 23 января — с того момента, как он прибыл в Боливию, прошло 10 дней.
По громкой связи объявили его имя. Позднее он сказал
Фрэмптона отправили в тюрьму Вилья Девото.
Прошло какое-то время, прежде чем до него начала доходить вся серьезность ситуации. По его мнению, они с Денизой были практически помолвлены. «Пол просто чудо, но у него эмоциональное развитие как у ребенка», — заметила его бывшая жена, после развода продолжавшая сохранять с ним дружеские отношения. Он даже засмеялся, когда вместе с новостями о его нынешнем положении на экране телевизора появилась фотография модели. «Другие заключенные встретили ее овациями и криками “браво” — они обращались с Полом как с героем», — сказала Анн-Мари. А он продолжал считать, что он совсем не такой, как его сокамерники. Все, кто сидел вместе с ним в тюрьме, говорил он, виновны. Но он — исключение. «Некоторые люди утверждали, что невиновны, но, когда я начинал их расспрашивать, становилось ясно, что они все-таки были в чем-то замешаны, — сказал он. — Думаю, таких людей, как я, очень мало — меньше одного процента».
На этом этапе аферы мишень уже выбрана, наживка насажена, крючок особым образом заброшен. Мы не выбираем между абстрактными вариантами, до которых нам одинаково нет дела. Мы эмоционально вовлечены. Перед нами развернули убедительную картину, и нам уже кажется, что мы сами этого хотим. Поэтому, когда мошенник начинает плести свою историю, то есть когда доводит до нашего сведения, какую выгоду мы получим из этого дела, мы перестаем быть просто слушателями. Мы подхватываем мысль и дальше начинаем рассказывать себе эту историю сами. Хороший мошенник уже сделал свою работу, и в тот момент, когда «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой» превращается в «Вообще-то это совершенно разумно», он на время отступает в сторону. Я — исключение, и я этого заслуживаю. Это не слишком хорошо, чтобы быть правдой, — это именно то, что должно со мной произойти. Вероятность крайне мала, меньше одного процента, но ведь таких людей, как я, тоже очень мало.
Самоутверждение — одна из фундаментальных потребностей человека. Нам необходимо чувствовать себя достойными, нужными, чувствовать, что мы важны. Но как этого добиться? В первой половине XX века психологи считали, что собственное «я» человека реалистично. Они считали, что нам важно иметь точное представление о самих себе и о нашем месте в мире. В знаменитой работе 1950 года «Самоактуализация человека: исследование психологического здоровья» Абрахам Маслоу, основатель гуманистической школы психологии, прославившийся как создатель одноименной пирамиды потребностей, доказывал, что полностью реализованная, или «самоактуализованная», личность должна воспринимать реальность «эффективно», принимать себя со всеми особенностями, и не важно, насколько этот образ может отличаться от личного идеала. Только тогда человек сможет полностью раскрыть свой личностный потенциал.
Через восемь лет Мария Яхода, одна из столпов позитивной психологии и практического исследования основ психического здоровья, основательница и директор Центра исследования человеческих отношений при Нью-Йоркском университете, определила здоровую психику как способную воспринимать себя в реальности объективно, без отклонений, нацеленных на соответствие определенному образу или желанию. Она выдвинула шесть критериев, позволяющих определить степень психического здоровья, и верное восприятие реальности было одним из них. А в 1967 году Гарольд Келли, физиолог и один из родоначальников теории атрибуции (теория, объясняющая, каким образом мы приписываем причины происходящим событиям), уподобил людей наивным ученым, ищущим правду путем беспристрастного систематического исследования. Верные представления, писал он, позволяют нам функционировать наиболее эффективно.