Психология семейных отношений

Что ни говори, но подобное отношение к своей стране есть вещь уникальная и уже тем самым достойная внимания не только российских психологов. Столь благодушное отношение к развалу своих стран вряд ли способны продемонстрировать миру англичане, немцы, японцы или американцы. Европа с интересом взирает на феномен саморазрушения великой России. А мы можем поражать воображение иностранных наблюдателей загадками само-агрессии, на фоне всеобщей войны стран за раздел территорий.

Представление Л.С. Выготского[2] о социальной детерминации развития личности предполагает обнаружение сходных черт в строении и личности, и детерминирующего ее социального поля. Ведь личность интериоризирует определенную логику действий из логики социальной «интерпсихической» деятельности. Мы можем ожидать, что и в функционировании личности отдельного россиянина, и в функционировании России как целостного социума существуют сходные проблемы организации их субъектности.

Более столетия мы привыкали к идее, что основы социального субъекта лежат в экономике. Экономика была провозглашена базисом культуры и психологии. Умение «раскручивать» финансы является сегодня достаточным основанием для принятия на себя роли руководителей криминальной, воюющей и раскалывающейся страны. «Психология – надстройка над экономикой». Но является ли экономика вполне самосоздающейся и саморазрушающейся системой, или она является компонентом более общих и глубинных процессов развития?

То, что социальная деятельность наиболее наглядно и зримо проявлялась в экономических процессах, стало основанием мифа, представившего экономику базисом и субъектом организации всех деятельностных процессов (культурных, психических, политических). Миф этот охватил в XIX–XX вв. умы многих мыслителей Запада и России. Он не был только марксистским. К. Маркс, как и другие философы Европы, был увлечен размахом и энергией экономической системы Запада. Он увидел в экономике ее самодвижущуюся силу и придал ей логический смысл заместителя Бога, источника развития общества. Космос, представлявшийся восточными и древнегреческими мыслителями как единый Субъект, был урезан философами-экономистами до размеров рыночной системы. Подобно Богу, рынку были приданы способности самоорганизовываться и продуцировать из себя духовно-психическую реальность.

Понимание производства, рынка, экономики как саморазвивающейся и детерминирующей нас системы выражает скрытое противоречие в образе субъекта деятельности. С одной стороны, такое понимание позволяет рассматривать людей детерминированными, видеть в экономической системе нечто грандиозное, включающее человека в качестве движимой песчинки. Наглядно мы видим великие исторические силы, направляющие жизнь миллионов. С другой стороны, такое представление позволяет реализовать претензии самого человека на роль субъекта истории. Ведь экономическая система не так уж недоступна как Бог, которого и не ощутишь, и не представишь. Да и не для всех она Бог. Для кого-то экономика видится в функции Бога, а для иных она вещь вполне управляемая, реформируемая и подчиненная воле. Тут уж и сам чувствуешь себя богом: разрушай до основания, строй новую систему и управляй хоть Россией, хоть всем миром через экономические законы, указы, финансы и распоряжения. И В.И. Ленину, и нынешним мировым магнатам такой «бог» приятен своей послушностью.

Реформирование России на основе философии «экономического базиса» реализует определенную частную позицию, за которой стоят мотивы покорения мира, мотивы овладения всем вокруг. Мотивы эти не являются общечеловеческими. Более всего они развиты в традициях западных иудео-христианских религий. В этих религиях проводится сопоставление человека с Богом как творцом Вселенной. Стремление к богоподобности, хотя и несет с собой ориентацию на идеалы прекрасного, вместе с тем выражает боль противостояния человека природе. Стремление к богоподобности, выразившее себя в образе человекоподобия Бога, реализует протест людей против необходимости подчиняться отчуждающимся от них условиям жизни. Противостояние человека природе реализуется в мотивах творчества, революционном переделе общества и природы, в стремлении к безмерному богатству и максимальному овладению миром.

Можно бы не останавливаться на странности идей, заменивших детерминирующее пространство космоса и гео-биосферы узким кругом экономических процессов. Однако миф «экономического базиса», лежавший в основании реформ России в первой половине столетия, не менее жестко проявляет себя и в конце нашего века. Сегодняшние усилия реформировать страну также сосредоточены на экономической стороне проблемы. Полагается, что рынок может стать базисом рождения нового духовного пространства и нового человека. В основу реформирования российской духовности ложится философия обогащения как ведущего смысла жизни.