Читаем Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону полностью

Чтобы проиллюстрировать это, давайте проведем классический мысленный эксперимент: решим «проблему вагонетки». Ее формулировка претерпела немало изменений, но современную версию обычно приписывают Филиппе Фут и относят к 1967 году[58]. Существует масса исследований разных типов проблемы вагонетки, а саму область изучения этого вопроса даже называют вагонеткологией.

Вот базовый сценарий: вагонетка на железнодорожных путях лишается управления. На рельсах лежат пятеро человек, связанных каким-то безумцем. К счастью, вы можете перевести стрелку и направить вагонетку по другому пути. Но, к несчастью, на нем лежит один связанный человек. Нажмете ли вы на рычаг?

Изучая подобные нравственные дилеммы, воспроизводившиеся как в письменных сценариях, так и в ситуациях виртуальной реальности, исследователи обнаруживают, что почти все стараются спасти как можно больше людей. В статье, опубликованной в 2014 году, Александр Скалмовски и его коллеги пишут, что в таких ситуациях «когнитивные ответы доминируют вследствие безличности ситуации»[59]

. Авторы утверждают, что «в безличных дилеммах большинство людей обращаются к утилитаризму (или, в более широком смысле, консеквенциализму): они склонны принимать решения, которые приводят к наилучшим последствиям ценой благополучия единственного человека. Это подтверждалось даже в экспериментах, организованных в условиях виртуальной реальности. Ученые провели собственное исследование, в рамках которого участники играли в виртуальной реальности и в процессе им нужно было решить: позволить поезду, которым они управляли, убить десятерых человек или изменить его движение и позволить убить одного. Так, 96% добровольцев пожертвовали одним человеком. Сценарий был повторен десять раз, и почти никто из участников не поменял своего решения. Высшим благом для большинства являлось решение, когда они действовали рационально и обезличенно.

Но затем исследователи слегка поменяли условия и придумали следующее: вагонетка неуправляема и несется по путям. Впереди развилка. Слева стоит мужчина. А справа — женщина. Кого вы выберете убить? Куда вы направите вагонетку — налево или направо?

Скалмовски и коллеги меняли положение мужчины и женщины, но обнаружили общую тенденцию: люди жертвовали мужчиной. Это более надежно подтверждалось для участников-мужчин: 62% убили другого мужчину (или позволили ему умереть). Авторы полагают, что на решение влияет социальная желательность: в обществе защита и спасение женщины считаются более похвальными, чем спасение мужчины. Похоже, мы не просто хотим чувствовать, что поступаем правильно, нам важно, чтобы и другие согласились, что мы приняли наиболее этичное решение. Мы стремимся представляться хорошими. Ждем похвалы. Пусть нас считают героями.

Но все меняется, когда ситуация требует личного участия.

Давайте рассмотрим другую версию. Вагонетка на путях лишается управления. Впереди пятеро человек, привязанные к рельсам безумцем. Вы стоите на мосту над путями, а рядом с вами — толстый человек. Если вы столкнете его с моста на пути, вагонетка остановится. Он погибнет, но вы спасете пятерых. Станете ли вы это делать?

Если вы засомневались и подумали, что не сможете жить в ладах с собой, убив кого-то голыми руками, вы не одиноки. «Напротив, в ситуации личных дилемм, которые требуют задействовать непосредственную физическую силу, чтобы пожертвовать одним человеком, люди оказываются более пассивными и позволяют тем пятерым погибнуть». Исследования показывают, что гораздо меньше людей готовы столкнуть кого-то, чем перевести стрелку, даже если итог — чья-то гибель — один.

Давайте изменим ситуацию в последний раз, как сделала в 2010 году исследовательница Эйприл Блеске-Речек вместе с коллегами[60]

. Вот четыре варианта развития событий, которые бы вам предложили как участнику мысленного эксперимента.

Вагонетка на путях лишается управления. Впереди пятеро человек, связанных безумцем. К счастью, вы можете перевести стрелку и поменять путь.

Вариант 1. К несчастью, ко второму пути привязана незнакомая семидесятилетняя старушка.

Вариант 2. К несчастью, ко второму пути привязан ваш двадцатилетний двоюродный брат.

Вариант 3. К несчастью, ко второму пути привязана ваша двухлетняя дочь.

Вариант 4. К несчастью, ко второму пути привязан(-а) ваш(-а) возлюбленный(-ая).

Спасете ли вы незнакомую старушку, вашу дочь или любовь всей своей жизни? Ученые обнаружили: «Как и ожидалось, мужчины и женщины были менее склонны жертвовать одной жизнью ради жизни пятерых, если этот гипотетический человек молод, является генетическим родственником или их романтическим партнером». Столкнувшись с необходимостью пожертвовать близким, личным, мы часто меняем свою позицию по поводу того, как следует поступить. Мы можем счесть, что ничья жизнь так не важна, как жизнь любимых. Даже если придется пожертвовать тысячей людей, чтобы спасти собственного ребенка, опираясь на мораль или по крайней мере на свои инстинкты, мы можем рассудить, что это будет правильным решением.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было
Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

«Когда человек переживает нечто ужасное, его разум способен полностью похоронить воспоминание об этом в недрах подсознания – настолько глубоко, что вернуться оно может лишь в виде своеобразной вспышки, "флешбэка", спровоцированного зрительным образом, запахом или звуком». На этой идее американские психотерапевты и юристы построили целую индустрию лечения и судебной защиты людей, которые заявляют, что у них внезапно «восстановились» воспоминания о самых чудовищных вещах – начиная с пережитого в детстве насилия и заканчивая убийством. Профессор психологии Элизабет Лофтус, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, не отрицает проблемы семейного насилия и сопереживает жертвам, но все же отвергает идею «подавленных» воспоминаний. По мнению Лофтус, не существует абсолютно никаких научных доказательств того, что воспоминания о травме систематически изгоняются в подсознание, а затем спустя годы восстанавливаются в неизменном виде. В то же время экспериментальные данные, полученные в ходе собственных исследований д-ра Лофтус, наглядно показывают, что любые фантастические картины в память человека можно попросту внедрить.«Я изучаю память, и я – скептик. Но рассказанное в этой книге гораздо более важно, чем мои тщательно контролируемые научные исследования или любые частные споры, которые я могу вести с теми, кто яростно цепляется за веру в вытеснение воспоминаний. Разворачивающаяся на наших глазах драма основана на самых глубинных механизмах человеческой психики – корнями она уходит туда, где реальность существует в виде символов, где образы под воздействием пережитого опыта и эмоций превращаются в воспоминания, где возможны любые толкования». (Элизабет Лофтус)

Кэтрин Кетчем , Элизабет Лофтус

Психология и психотерапия