Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону

Последний тип убийств, который описывают Робертс с коллегами, — «случайные убийства». Сюда входят исключительно смерти в результате автоаварий, при вождении под воздействием алкоголя или наркотиков. Это немного странно, ведь это единственный тип убийств, когда человек в действительности не желает никого убивать. Такие действия не подпадают и под определение из доклада ООН, хотя они все же являются преступным причинением смерти. Однако, как согласятся те, кто потерял близкого в результате чьего-либо неосторожного или пьяного вождения, оплакивание такой смерти мало чем отличается от горя по убитому в результате ножевого или огнестрельного ранения. Злость и желание отомстить сопоставимо, даже если причины гибели различны.

Когда мы думаем об «убийце», мы представляем себе полицейский снимок, сделанный при задержании, с которого на нас скалится громила с татуировкой в виде слезы на лице[49]. Напротив, эта типология показывает, что ситуации, в которых зачастую совершаются убийства, вполне обыденны. У многих из нас случались ожесточенные споры с партнером, мы чувствовали себя оскорбленными, когда кто-то не возвращал нам мелкий долг. Разница в том, что эти убийства происходили, если преступник воплощал в жизнь то, о чем многие из нас всего лишь фантазируют. В отношении «случайных убийств» все еще банальнее. Многие из нас поступали так же: садились в машину пьяными или под кайфом, но — благодаря одной лишь удаче — последствия были совершенно иными.

Все еще больше усложняется, когда мы узнаём, что большинство людей, убивших раз, никогда этого не повторяют. Показатели повторного осуждения за убийство (рецидивы) крайне низки. Исходя из обзора научных работ, опубликованного в 2013 году психологом-криминалистом Мариеке Лием, «исследования, которые оценивают специфический рецидивизм (то есть совершение другого убийства), обнаруживают, что показатели рецидивов колеблются в рамках 1-3%»[50]

. Можем ли мы называть человека, который однажды убил другого в разгар ссоры, убийцей всю его оставшуюся жизнь? Или он считался убийцей только в процессе совершения преступления?

Но прежде чем мы попытаемся ответить на этот вопрос, давайте вначале рассмотрим один любопытный факт, касающийся убийства. Если убивать способны и мужчины, и женщины, почему большинство убийств совершаются мужчинами?

Токсичная маскулинность

До этого момента мне нравился довод эволюционной теории: убийство может нести адаптивную функцию. Но наши приятели-эволюционисты Дантли и Басс на этом не останавливаются, они утверждают нечто еще более неоднозначное.

Они заявляют, что «у мужчин — но не у женщин — развились тела и умы, предназначенные для убийства». По их мнению, так произошло потому, что «в процессе эволюции большая репродуктивная изменчивость мужчин способствовала отбору более экстремальных и рискованных мужских стратегий для получения и удержания партнерш... половые различия в использовании рисковых стратегий, таких как насилие и убийство, стали результатом этого уникального давления отбора на мужчин. мужчины, которым не удавалось брать на себя риски, оказывались в невыгодном положении в состязании за партнерш и тем самым с меньшей вероятностью оставляли потомство». Мужчины, как утверждают ученые, генетически получают больше преимуществ от убийства, чем женщины. Это, разумеется, не оправдывает убийства, но поможет нам понять, почему они происходят так часто.

В соответствии с идеей, что мужчины предрасположены к агрессии и тем самым к убийству, метаанализ исследований, проведенный Джоном Арчером в 2004 году, показал, что «прямая, особенно физическая, агрессия, более распространена среди мужчин, чем среди женщин, и это верно для всех возрастных групп: показатель устойчив в разных культурах, он обнаруживается в раннем детстве, достигая пика между 20 и 30 годами»[51]. Благодаря обзору выяснилось, что причина не в том, что мужчины злятся больше женщин: «Комплексный анализ выявил, что мужчины чаще используют наказуемые способы выражения агрессии, хотя различий в пороговых значениях гнева у мужчин и женщин не наблюдалось». Это соответствует гипотезе эволюционистов: мужчины склонны рисковать больше, чем женщины, в том числе выражая агрессивные и гомицидальные побуждения.

Однако Арчер также утверждает, что данные могут поддержать и другую теорию. Он пишет, что, с одной стороны, вероятно, эти различия обнаруживаются по всему миру потому, что мужчины такими рождаются: «для человеческого вида характерны половые различия»; а может, все дело в социальных ролях: «гендерные роли также устойчивы в разных культурах». И это определенно более сложная версия.