Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния

Я рано проснулся, выпил четверной эспрессо в ближайшей кофейне и поехал в окружную тюрьму, где содержался Дуган. Проходя сквозь металлодетекторы и досмотры, я мысленно репетировал вопросы, которые хотел задать Дугану во время интервью. Меня проводили в удобную комнату, и потом охранник пошел за Дуганом.

Он вернулся с заключенным средних лет, седоволосым, одетым в ярко-оранжевый комбинезон и белые кеды. Он казался бледноватым, но в остальном был в хорошей форме. Охранник снял с него ручные и ножные кандалы, не спрашивая, хочу ли я, чтобы заключенного освободили.

Как только охранник вышел из комнаты, заключенный встал и протянул мне руку через стол.

Я встал, пожал его руку и сказал:

– Мистер Дуган, меня зовут доктор Кил, и ваши защитники попросили меня с вами поговорить.

Он сел и сказал:

– Зовите меня Брайан.

Брайан

На нашем первом интервью с Брайаном Дуганом я провел четыре часа. Мы начали с того, что поговорили о разных аспектах его жизни до того момента, когда его приговорили к пожизненному сроку за два убийства.

И дома, и в школе, и на работе, и в романтических отношениях жизнь Брайана до тюрьмы была в полном беспорядке, как вы уже знаете из предыдущих глав (да, это тот самый Брайан, которого вы впервые встретили в главе 6), и это подтверждалось показаниями родственников, учителей, работодателей и бывших подружек.

Когда я получил ответы на все основные вопросы, мне стало совершенно ясно, что Брайан получит высокий балл по шкале психопатии. Психопатические черты присутствовали во всех аспектах его жизни. Брайан был образцовым психопатом, хоть вставляй в учебник.

Но я хотел, чтобы Брайан раскрыл мне, почему он совершил эти убийства.

Я изучил разнообразные теории о том, почему люди совершают убийства на сексуальной почве. Рассматривая мотивы и образ действий Брайана, я надеялся, что смогу помочь правоохранительным органам поймать других серийных убийц. Я уже нашел несколько важных подсказок в фоновых сведениях о Брайане и надеялся, что он расскажет мне подробности, которые дадут мне представление о его методах и образе мыслей.

Большинство психологов придерживается мнения, что взрослые, совершившие преступления на сексуальной почве, в детстве сами были жертвами сексуального насилия. То есть в данном случае мы можем иметь дело с порочным кругом. Хотя, пожалуй, невозможно подсчитать, как могла детская травма воздействовать на Брайана или тысячи других подвергшихся насилию детей, трудно себе представить, что пережитое в детстве насилие никак не повлияло на их развитие.

Пока мы с Брайаном говорили о его жизни, между нами установилась хорошая связь. Тогда я стал задавать ему трудные вопросы о сексуальном насилии в детстве. Но оказалось, что мне задавать их труднее, чем ему отвечать.

– Брайан, из документов следует, что в детстве вас похитил взрослый мужчина и заставил произвести с ним действия сексуального характера.

– Да. Я был мальчишкой. Тот тип ехал на грузовике, он меня забрал, отвез в безлюдное место и заставил ему отсосать, – заявил Брайан. – Потом отвез обратно в город, дал двадцатку, высадил на заправке и уехал.

Брайан чуть ли не посмеивался, рассказывая об этом. Его странное поведение нарушило ход моих мыслей. Отклоняясь от списка вопросов, я спросил:

– Этот случай заставил вас переживать?

– Да нет, не особо. То есть я хочу сказать, ну и что с того. Это все быстро кончилось, к тому же я получил двадцатку, – сказал Брайан, пожав плечами.

Кажется, событие не оказало на него никакого эмоционального воздействия, по крайней мере такого, которое он смог бы выразить словами. Он говорил об этом даже с какой-то симпатией, почти улыбался. Это было странно.

– И вы потом узнали этого мужчину по газетной статье? – спросил я.

– Да. Когда это случилось, я рассказал воспитателю в детском доме, а потом показал того типа на снимке в газете, когда его арестовали за другое. Только ничего не вышло. Полиция не приходила, обвинения никому не предъявили.

– Но вы знаете, кто это был, правда? – спросил я.

– Да, Джон Уэйн Гейси. Я прочитал в газетах, пока шло его дело. Он многих мальчиков убил. Так что мне, пожалуй, повезло, – сказал Брайан с подобием улыбки на лице.

Джон Уэйн Гейси убил по меньшей мере тридцать трех мальчиков в Иллинойсе в начале 1970-х. Брайану было четыре, когда произошел тот случай. Он описывал нападение Джона Уэйна Гейси таким же тоном, каким мог бы рассказывать, как надевал утром ботинки, – с полным отсутствием аффекта. Отсутствие у него эмоций было еще заметнее, чем у других заключенных, с которыми мне приходилось говорить.

Брайан также признал, что в детстве его насиловали в исправительном учреждении для мальчиков в Менарде.

– Эти случаи как-то изменили вашу жизнь?

Брайан посмотрел на меня с недоумением:

– А почему из-за них у меня должны были быть проблемы?

– Вы не думаете, что эти случаи имеют какую-то связь с убийствами, которые вы совершили? – спросил я.

– Не-а, – ответил он.