Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния

Примерно два года назад Брэд стал испытывать непреодолимую страсть к порнографии. Он часами собирал порножурналы и искал порно в Интернете. Потом он стал ходить по массажным салонам в надежде заняться сексом с работавшими там женщинами. Потом, по словам Брэда, он стал испытывать такое сильное вожделение, что едва мог себя контролировать. Однако он считал такое поведение аморальным и поэтому скрывал его от жены. Потом однажды вечером он стал приставать к своей малолетней падчерице.

Она рассказала об этом матери, которая добилась его ареста. Брэда признали педофилом и прописали ему лекарство (медроксипрогестерона ацетат) для так называемой химической кастрации. Брэд совершил такое преступление впервые, и суд постановил, что он должен пройти программу избавления от сексуальной зависимости в стационаре под надзором.

Сексуальное поведение Брэда все усугублялось даже во время лечения. Он приставал к другим пациентам и даже персоналу. В конце концов его оттуда выгнали. Поскольку Брэд не прошел программу реабилитации, судья решил отправить его в тюрьму. Вечером перед отправкой в тюрьму Брэд пожаловался на сильную головную боль. Врачи направили его на МРТ и обнаружили огромную опухоль в лобных долях мозга над самыми глазами. Этот участок – глазнично-лобная кора – осуществляет контроль над импульсивным поведением и управляет эмоциональными реакциями.

Опухоль Брэда успешно удалили. После выздоровления у него не отмечался интерес к порнографии, проституции или дочери жены. Его выпустили из больницы, и жена снова впустила его в дом. Все шло хорошо больше года. Потом у Брэда снова появились предосудительные мысли. Ему сделали томографию, и оказалось, что у него опять стала расти опухоль. Ему провели вторую успешную операцию{102}

.

Что я хочу сказать. Легко понять, что серьезные мозговые нарушения, например опухоли, могут радикально изменить поведение человека. Однако те, с кем это произошло, не могут объяснить, почему они так себя ведут. На интервью еще до того, как Брэд узнал об опухоли, он просто сказал, что испытывает сильную тягу к сексу. Брэд не знал, что причина этого в том, что опухоль буквально раздавливает его мозг. И только после обнаружения опухоли Брэд смог узнать, почему он вел себя таким непристойным образом.

Некоторые правоведы полагают, что тем не менее Брэда следует считать виновным в развратных действиях по отношению к падчерице, независимо от того, что его на это толкнуло, опухоль или нет. Некоторые ученые утверждают, что Брэд был бы виновен, даже если бы зеленые человечки с летающей тарелки телепатически заставили его это сделать; иными словами, они уверены, что если обнаружение процесса, который заставляет человека вести себя недолжным образом, снимает с него уголовную ответственность, то тогда не может быть вообще никакой уголовной ответственности, раз любой поступок вызван какой-то причиной. Профессор права из Пенсильванского университета Стивен Морс называет этот каузальный парадокс «фундаментальной психоправовой ошибкой».

Какую бы интересную полемику ни вели теоретики вокруг философских следствий концепции уголовной ответственности, большинство, включая и судей Верховного суда США, считает, что, даже если лица с аномальным или отличающимся мозгом не могут быть освобождены от всех уголовных санкций, наличие подобных аномалий все же хотя бы отчасти снимает с них личную ответственность. Именно этими доводами руководствовался Верховный суд, отменяя смертную казнь для несовершеннолетних (дело «Томсон против Оклахомы» и «Ропер против Симмонса») и лиц с низким коэффициентом интеллекта («Аткинс против Вирджинии»){103}.

По сути, позиция Верховного суда состояла в том, что лица с нестандартным

поведением и, следовательно, нестандартным психическим профилем могут считаться менее виновными, чем здоровые, нормальные люди, в том, что касается смертной казни. Несовершеннолетние, мозг у которых еще не успел полностью сформироваться, и лица с низким коэффициентом интеллекта, у которых существенный недостаток серого вещества мозга, менее виновны, чем здоровые, взрослые люди, поскольку их мозг отличается. Эту позицию убедительно подтверждают обширные научные данные, которые показывают, что несовершеннолетние и лица с низким КИ коренным образом отличаются от здоровых взрослых, и новые исследования в этой области еще больше подкрепляют это мнение.

Верховный суд также постановил, что в вопросе возмездия – то есть стремления к тому, чтобы преступник получил заслуженную кару, так сказать, око за око, – суровость надлежащего наказания должна зависеть от степени виновности преступника{104}. Это вполне логично. Мы наказываем детей не так строго, как взрослых, и людей с низким интеллектом не так строго, как с нормальным, потому что чувствуем, что они менее ответственны за свое поведение.