ПСС (избранное)

Всеволод Емелин. «Спам: Стихи».

М., «Ракета», 2007.

Таких поэтов ненавидят. А Емелин смело идет под пулями противников, находящихся хоть и по разные стороны баррикад, но любящих друг друга больше, чем его одного. Посудите сами:

У нас все мастера анапестов и хореев

Являются членами поэтических школ, хороших и разных.

Одни принадлежат к школе старых евреев,

Другие — к школе молодых пидарасов.

«Стихи о современной русской поэзии» (из одноименного цикла).

Этим четверостишием начинается его новая книга «Спам». А теперь скажите: ну за что его любить?! Емелин чудовищно неполиткорректен — да!* И это тогда, когда политкорректность — религия нашего времени! А кто из настоящих поэтов бывал корректен? Разве что ЧК, которая поэтов сажала и расстреливала. Ей, ЧеКе, хватало политкорректности стрелять без разбора всех подряд. Смерть как высшая справедливость уравняла всех в правах.

Емелин — поэт народный, поэт для народа. Будь у него какой-нибудь приличный широковещательный рупор — он собирал бы стадионы. Впрочем, его и так неплохо знают, и свои горячие поклонники у него тоже есть. Емелин высмеивает все авторитеты — от политических до поэтических. Среди объектов его насмешек все — от президента до нобелевского лауреата Бродского:

Нынче ветрено и пью я тост за тостом

Скоро лето, понаедут сюда бабы

Мне не надо больше сильным быть и рослым

Я могу теперь быть маленьким и слабым —

пишет он в «Письме крымского друга (Тоже, видимо, из Марциала)».

Жизнь играет с нами шахматную партию

Все поделено на два неравных поля

Жить в эпоху суверенной демократии

Лучше в княжестве соседнем, возле моря.

……………………………………………..

Мрачный лодочник, допившийся до дрожи,

Пеленгас в ведре стучит хвостом о донце,

Тень деревьев все отчетливей и строже.

За скалу садящееся солнце.

На столе — опустошенная бутылка.

В небесах плывут созвездья Зодиака.

На рассохшейся скамейке Дмитрий Быков —

Охуительный роман про Пастернака.

Что это, как не Бродский, низведенный до уровня толпы? Нервные барышни могут зажать свои прелестные ушки, но мне кажется, что и они все же будут подслушивать, не до конца прерывая доступ букв в ушные отверстия, и подхихикивать.

Всеволод Емелин — последний солдат империи. Империи, которой больше нет.

Я один из этих непонятных

Русских — всем мешающих людей…

«Зонг» Емелина про народного мстителя Мэкки — стихотворение вообще антологическое. Его вполне можно развить в цикл или поэму, как заметил один из критиков на проекте «Критический минимум».

…А у Мэкки только ножик

Из подшипниковой стали.

От досужих глаз в сторонке,

В полутьме, в сыром подвале,

Выгнанные с оборонки

Мастера тот нож ковали.

……………………………..

Много горя повидал он,

А потом решил: хорош!

И себе взял погоняло

Мэкки-Мессер, Мэкки-Нож.

Кто-то мать родную продал,

Ну а он наоборот —

Вышел родом из народа

И вступился за народ.

Если ты вдову обидел,

Сироту развел на грош,

Ждет тебя народный мститель —

Мэкки-Мессер, Мэкки-Нож…

Стихотворение замечательное, что и говорить. И цикл про народного мстителя Мэкки вполне мог бы стать фольклором. Так что у Всеволода Емелина есть над чем подумать.

Но и Емелин проговаривается — ерничанье его и неполиткорректность — от боли, от обиды за страну, за народ… Самое удивительное стихотворение в этой книге — «Безнадежная песня»:

Вот трясут мои плечи:

«Эй, мужчина, не спать!

Остановка конечная!

Вылезай, твою мать!»

………………………….

И от станции в сторону

Я побрел вдоль оград

Где стоит над заборами

Ядовитый закат.

…………………………

Здесь Всевышний насупился,

Здесь ни моря, ни гор

На бесплодных на супесях

Здесь живут с давних пор.

Под свинцовыми тучами

Возле мутной реки

Что за люди живучие,

Словно те сорняки?

………………………….

Сквозь кострища, проплешины

Толщу снега и льда

Пробивались, сердешные,

Как в саду лебеда.

…………………………….

В огородах потели

Запасали компот

Пропивали в неделю,

Что скопили за год.

Чтили батьку усатого

И, как камень ко дну,

Уходили солдатами

На любую войну.

На Страстной яйца красили,

Чтоб держаться корней.

Отмечали все праздники:

Девять дней, сорок дней…

…………………………….

Пели песни кабацкие,

Рвали воротники.

Слободские, посадские

Вы мои земляки…

Вот он — настоящий Емелин, горький, как всякая правда. И такого Емелина не любить невозможно.

*в силу неполиткорректности многих стихов из книги автор рецензии не смог их процитировать, за что приносит извинения читателям и рекомендует читать саму книгу.

Андрей КОРОВИН

Владимир Бондаренко ЗАМЕТКИ ЗОИЛА