ПСС том 24

Объективное доказательство этого приспособления старой организации мы видим — если взять одно из простейших, очевиднейших, наиболее доступных либеральному пониманию доказательств — в результате выборов в IV Думу. За старой организацией оказалось, как уже указано, ²/з депутатов рабочей курии и в том числе вся целиком шестерка главных промышленных губерний. В этих губерниях около миллиона фабрично-заводских рабочих. Все живое, все сознательное, все влиятельное из этой подлинной массы,пролетарской массы, участвовало в выборах, изменяя при этом формусвоей старой организации, видоизменяя условияее деятельности, но сохраняя ее направление, ее идейно-политические основы и содержаниедеятельности.

Наша позиция ясна. И она определилась бесповоротно с 1908 года. У ликвидаторов же — ив этом их беда — нет никакой позиции, пока у них нет новойорганизации. У них есть только воздыхания о дурном прошлом и мечтания о хорошем будущем.

III

«... Организация необходима для партии», — пишет В. Засулич. Она недовольна уже стокгольмским (1906 г.) решением , когда меньшевики преобладали и вынужденыбыли принять знаменитый первый параграф устава.

Если это верно (а это безусловно верно), тогда В. Засулич неправа, и ей придется отрекаться от меньшевистскогостокгольмского решения. Организация не только «необходима для партии» — это признает всякий либерал и всякий буржуа, желающий «использовать» рабочую партию для антирабочей политики. Партия естьсумма связанных воедино организаций. Партия естьорганизация рабочего класса, расчлененная на целую сеть всяческих местных и специальных, центральных и общих организаций.

Тут опять-таки ликвидаторы оказываются без всякой позиции. В 1903 году они проводили такое понятие членства партии, что не только входящие в организа-

КАК В. ЗАСУЛИЧ УБИВАЕТ ЛИКВИДАТОРСТВО 31

ции, но и работающие (вне организаций) под их контролем оказывались членами партии. В. Засулич вспоминает этот эпизод, считая его, очевидно, важным. Она пишет:

«... еще на втором съезде, 10 лет тому назад, меньшевики почувствовали невозможность упрятать в подпольную организацию всю партию...»

Если в 1903 году меньшевики почувствовали отвращение к подполью, почему же в 1906 году,в эпоху неизмеримо более «открытой» партии, они

сами,имея преобладание на съезде, отменили принятое ими в 1903 году меньшевистское постановление и провелибольшевистское? В. Засулич пишет историю партии так, что на каждом шагу встречаешь поразительное, невероятное искажение фактов!

Это — бесспорный факт, что в 1906 году в Стокгольме меньшевики приняли большевистское определение партии, как суммы организаций, и если В. Засулич и ее друзья еще разпеременили свои взгляды, если они своерешение 1906 года считают теперь опять ошибкой, тогда почему бы не сказать этого прямо? Ведь этому вопросу, вообще говоря, В. Засулич придает, видимо, значение, ибо она сама подняла его, сама вспомнила 1903 год!

Читатель видит, что нет ничего более беспомощного и запутанного, чем взгляды ликвидаторов по организационному вопросу. Это — полное отсутствие взглядов. Это — образец бесхарактерности и метания. В. Засулич сердится, восклицая: «организационный оппортунизм — глупое слово». Но «сердцем» не поможешь. Ведь опубликовал же самЧереванин, что в 1907 году на собраниях меньшевистскойфракции в Лондоне отмечен был «организационный анархизм» у будущих ликвидаторов. И тогда и теперь самые видные из ликвидаторов попадали и попадают в столь оригинальное положение, что убивали ликвидаторов.

«... Организация необходима для партии», — пишет В. Засулич. «Но забрать в себя на сколько-нибудь продолжительное время всю партию и мирно (!) существовать в одной и той же форме, с одним и тем же уставом» (слушайте!) «она сможет лишь тогда,

32 В. И. ЛЕНИН

когда при достигнутом и упрочившемся правовом порядке (если он когда-нибудь упрочится в России) русская общественная жизнь пойдет наконец по ровной дороге, оставив за собою тот гористый путь, по которому ускоряющимся темпом она идет целое столетие, то взбираясь вверх, то низвергаясь в пропасть реакции, чтобы, отлежавшись от полученных ушибов, снова начать карабкаться в гору...»

Вот одно из рассуждений ликвидаторов, заслуживающее премии, как образец путаницы. Поймите-ка, чего хочет автор?

Изменения «устава»? Но тогда, скажите же, бога для, господа, о каком изменении устава вы говорите! И не делайте себя смешными, не пускайтесь «философически» доказывать, что устав не есть неизменимое нечто.

Но, заговаривая об «одном и том же уставе» (между прочим, он был изменен как раз в 1912 году ), В. Засулич никакогоизменения не предлагает.