ПСС. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Нехлюдовъ чувствовалъ, что въ ней есть кто то прямо враждебный ему, защищающій ее такою, какою она теперь, и мшающій ему проникнуть до ея сердца. A кром того, что больше всего смущало его, это было то, что вс т хорошія слова, которыя онъ говорилъ, выходили какъ то холодны и глупы и что такія холодныя и глупыя слова не могли тронуть ее. Но такъ какъ другихъ словъ онъ не умлъ, не могъ говорить, онъ говорилъ эти.

Смотритель всталъ и посмотрлъ на часы.

– Что же, пора?

– Да, уже время, – сказалъ смотритель, повелительно кивнувъ головой солдату и Катюш.

Она встала. Нехлюдовъ пожалъ ей опять руку и сказалъ:

– Такъ, пожалуйста, сдлай о чемъ я прошу.

Она молчала.

– А я все куплю и привезу завтра.

– Такъ, пожалуйста, – сказала она оживившись.

– Завтра нельзя будетъ, – сказалъ смотритель, слышавшій послднія слова Нехлюдова, – завтра контора занята будетъ. Ужъ до четверга.

– Въ четвергъ меня не будетъ. А передать можно?

– То, что разршается, можете передать мн. Ну, маршъ! – и онъ махнулъ головой на солдата и арестантку.

Свиданіе ныншнее показало Нехлюдову, какое страшно трудное дло онъ хотлъ длать, но это не разочаровало его; напротивъ, онъ чувствовалъ, какъ все увеличивались въ его душ жалость и любовь къ ней. Онъ зналъ, что въ ней есть искра Божья и что она можетъ разгорться, и зналъ то, что онъ, именно онъ можетъ разжечь ее и что для того, чтобы разжечь ее, ему надо было разжечь ее въ себ. И онъ¹⁹¹ невольно длалъ это и чувствовалъ, что къ нему возвратилось теперь то настроеніе, въ которомъ онъ былъ 14 лтъ тому назадъ у тетушекъ, но только гораздо сильне и серьезне.

На другой день Нехлюдовъ починилъ зубъ и купилъ все, что она поручила ему, и опять пріхалъ для свиданія въ контор

.¹⁹² Но, какъ ему и сказали, его не пустили, и онъ передалъ все смотрителю для передачи ей. Свидлся онъ съ нею уже на другой день, въ четвергъ, въ день свиданій.

Такъ видался онъ съ ней впродолженіи 2-хъ недль почти черезъ день: одинъ разъ въ общей, черезъ ршотку, другой разъ въ контор.

Всякій разъ онъ халъ въ тюрьму съ мыслью о томъ, что онъ будетъ и какъ будетъ говорить съ ней. Главное, о чемъ онъ хотлъ говорить съ нею, было то, что его намреніе связать съ нею жизнь неизмнно и что онъ проситъ ее не отчаиваться, a длать усилія надъ собой оставить дурныя привычки табаку, вина, праздности, а читать, учиться даже и работать. Но всякій разъ онъ узжалъ недовольный собой тмъ, что онъ не сказалъ того, что хотлъ, или сказалъ не такъ, какъ хотлъ.

Мшало ему то, что ему сов

стно было передъ ней быть учителемъ,¹⁹³ и то, что она тотчасъ же замирала, какъ только замчала, что дло идетъ объ ея душевной жизни. Точно также замирала она, когда рчь заходила о прошедшемъ. Говорила она охотно только объ интересахъ обитателей тюрьмы.

Пересыльная Московская тюрьма – цлый міръ. Въ ней бываетъ до 3000 человкъ, и въ эту весну было больше этого. Это цлый городокъ, связанный единствомъ страданія. И все, что происходитъ въ этомъ мірк, длается извстнымъ всмъ живущимъ въ немъ и составляетъ интересъ жизни. То приходила новая партия, и разсказывали о новыхъ лицахъ, то отправлялась, то почти каждый день приводили взятыхъ въ Москв, то назначался новый начальникъ, то неповиновеніе, то наказаніе, то заболваніе, то смерть, то браки, роды, то посщеніе важнаго лица.

Почти всякій день, когда приходилъ Нехлюдовъ, Катюша разсказывала ему про различныя событія острога. И она сп

шила разсказывать про это, очевидно не желая и не умя говорить о внутренней жизни. Изъ товарокъ ея по заключенію у нея была одна пріятельница,¹⁹⁴ крестьянка, ссылаемая за¹⁹⁵ грабежъ, и¹⁹⁶ прислуживающая ей двушка, дочь дьячка, за задушеніе ребенка.

Нехлюдовъ зналъ про всхъ и возилъ имъ то, что допускалось въ тюрьму. Онъ прізжалъ, садился¹⁹⁷ въ контор съ Катюшей, которую приводили туда, пожималъ ей руку и начиналъ разговаривать, стараясь при всякомъ случа показать свое уваженіе къ ней и непоколебимость ршенія жениться.

Почти всякій разъ онъ напоминалъ это. Внчаніе онъ назначилъ посл Петровскаго поста, такъ какъ ему нужно было еще създить по деревнямъ, чтобы распорядиться землей.

Она слушала его¹⁹⁸ равнодушно, какъ будто не понимая значенія всего того, что онъ длалъ. И когда онъ говорилъ ей про это, она слушала невнимательно и, видимо, рада была, когда онъ кончалъ, и просила его или исходатайствовать ей, а чаще всего товаркамъ, какую нибудь льготу, или привезти что нибудь състное. Оживлялась же она только тогда, когда разсказывала ему о различныхъ событіяхъ, происшедшихъ среди заключенныхъ и занимавшихъ ихъ.