ПСС. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Стоило только безъ предвзятой мысли, безъ желанія оправдать себя, какъ путешественнику, изслдовать условія жизни этихъ людей, узнать, на кого они работаютъ, при какихъ условіяхъ пользуются землей и произведеніями съ нея своего труда, чтобы было совершенно ясно, что люди эти содержатся въ самомъ жестокомъ, доводимомъ до послдней степени тяжести рабств землевладльцами.

Онъ удивлялся теперь, какъ могъ онъ прежде не только не видать этого, но еще предъявлять какія то требованія къ крестьянамъ и осуждать ихъ.

Въ воскресенье собрались у амбара повщенные объ этомъ выбранные крестьяне трехъ деревень, среди которыхъ находилась земля Нехлюдова. Весь вечеръ наканун Нехлюдовъ писалъ, измнялъ, поправлялъ свой проэктъ и условія и придумывалъ то, что онъ скажетъ имъ.

Утромъ онъ вновь перечелъ и переписалъ проэктъ условія и сталъ дожидаться мужиковъ. Съ 10 часовъ они стали собираться. Нсколько разъ Нехлюдовъ выглядывалъ изъ окна и видлъ, какъ все прибавлялось и прибавлялось мужиковъ, какъ они медлительно и важно подходили въ своихъ кафтанахъ и шапкахъ, большей частью съ палками, къ прежде собравшимся и, раскланявшись, садились на приступки амбара или становились кружкомъ и бесдовали. Онъ выглядывалъ изъ окна, не выходя къ нимъ, потому что зналъ, что разстроитъ ихъ, и дожидался, пока соберутся вс.

Наконецъ прикащикъ пришелъ сказать, что собрались вс. Нехлюдовъ заглянулъ въ окно. Толпа была большая и громко гуд

ла. Нехлюдову стало жутко. Онъ шелъ длать благодяніе – такъ онъ разсуждалъ – и хвалилъ себя за это, а въ глубин души онъ чувствовалъ себя виноватымъ воромъ, который, прежде чмъ быть пойманнымъ, хочетъ сознаться въ краж и возвратить ее.

Когда Нехлюдовъ подошелъ къ собранію и обнажились русыя, курчавыя, плшивыя, сдыя головы, у Нехлюдова сжалось сердце, и стало жутко. Вс поклонились и съ непроницаемымъ и важнымъ видомъ уставились на барина.

– Я пригласилъ васъ вотъ зачмъ, – началъ онъ. – Я считаю, что земля Божья и что владть землею можно только тому, кто работаетъ на ней, и потому считаю, что мн, такъ какъ я не работаю на ней, владть землею нельзя, и потому я желаю передать ее вамъ.²⁰⁴

Вс молчали съ тмъ же значительнымъ видомъ. Одинъ только съ большой рыжей бородой и глубокомысленнымъ лицомъ, выдававшимся изо всхъ, значительно повелъ бровями и одобрительно сказалъ:

– Это такъ точно.

– Вотъ такъ я и хочу отдать вамъ землю. Отдаю я ее всю вамъ, тремъ обществамъ, но не даромъ, а съ тмъ условіемъ, чтобы т, кто будетъ владть землею, платили за нее по 6 рублей за десятину, не мн, а обществу, т. е. на общія дла всего общества: на школу, на машины, если какія нужны для всхъ.²⁰⁵ Вотъ вамъ бумага, въ ней все это написано, – сказалъ онъ, передавая имъ заготовленный проэктъ условія съ ними, – все это почитайте, обсудите и потомъ скажите мне ваше мнніе, и потомъ обсудимъ еще. Вы поняли меня?

– Какъ не понять. Очень понятно, – значительно проговорилъ рыжебородый и тотчасъ же сталъ молоть такой вздоръ, что очевидно было, что онъ не только не понялъ того, что говорилъ Нехлюдовъ, но не понимаетъ и того, что говоритъ самъ. – Значитъ, чтобъ общество отвчало, – говорилъ онъ,– кто, прим

рно, не уплатилъ, можетъ, значитъ, земли ршиться. Только бы денежки по срокамъ. Одно, что дорогонько полагаете.

Онъ бы еще долго говорилъ, наслаждаясь звуками своего голоса, но его остановили, и совсмъ незамтный, остроносый мужичокъ, лтъ 50-ти, началъ не столько говорить, сколько спрашивать.

– Кому же платить деньги? – спросилъ онъ.

– Платить сами себ, – отвчалъ Нехлюдовъ.

– Это мы понимаемъ. Только кто же взыскивать будетъ?

– Изберите старосту.

– Ну, а въ какіе же сроки платежъ будетъ?

– А это вы сами назначьте, но только чтобы платежъ былъ впередъ, также, какъ вы платили, когда нанимали землю.

Молодой малый въ синей поддевк тоже, видно, понялъ и вступилъ въ разговоръ.

– Ну, а если не уплатимъ мы, не осилимъ, тогда что?

– Тогда надо землю другимъ отдать. За эту цну возьмутъ.

– Цна высока.

– А я слышалъ, что вы брали эту землю дороже.

– Да вдь это для себя.

– А это разв не для себя?

Рыжебородый опять вступился и началъ говорить что то непонятное. Видно было, что большинство не довряло, отъискивало скрытый смыслъ въ словахъ Нехлюдова и потому не понимали.

– Такъ вы поговорите между собой, обсудите, а что пожелаете узнать еще, приходите, – сказалъ Нехлюдовъ. – Я нарочно проживу здсь нсколько дней, чтобы окончить это дло.

Мужики разошлись. На другой день пришли выбранные отъ одной изъ деревень, самой большой и богатой, съ предложеніемъ отдать имъ землю просто по старому въ наймы и дороже, чмъ онъ назначалъ, – онъ назначалъ по 6 рублей въ кругъ, а они давали 8, но только безъ всякихъ новостей, а по старому.

Въ числ выбранныхъ былъ и тотъ востроносый крестьянинъ, который вчера, казалось, понялъ предложеніе Нехлюдова. Онъ теперь не смотрлъ въ глаза Нехлюдову, когда онъ повторялъ ему, что онъ землю считаетъ не своею и отдаетъ ее крестьянамъ.

– Вамъ выгодне будетъ, и съ нами одними дло имть, а то Телятинскіе возьмутся и не выдержатъ.